Традиция — текст — фольклор

свой/чужой 
осознается 
как 
человече-
ский/нечеловеческий, в чисто родовом — как родной/неродной. 
Оппозиция человеческий/нечеловеческий на макрокосмическом уровне 
локализуется в виде противопоставления своего и иного царства, а на 
микрокосмическом уровне — как контраст дома и леса. Иное царство — 
всегда далекое, лес со всеми своими ужасами относительно близок (см. 
табл. 2). Макрокосмический уровень представлен в героических сказках 
(O
M), а микрокосмический — в сказках о лесных приключениях детей 
(ŌS
M). 
Таблица 2 
свой/чужой 
мифический 
бытовой (семейно-родовой) 
макрокосмический 
микрокосмический 
свое царство /
иное царство 
дом/лес 
родной/неродной 
37 

---

Из иного царства — подземного или надземного — прилетает змей или 
другие аналогичные существа (Ворон Воронович, Вихрь, Кощей), лес на-
селен такими демоническими персонажами, как Баба-яга, Медведь (хозяин 
леса), Леший. 
Коллизия родной/неродной развертывается прежде всего в плане пре-
следования мачехой падчерицы в сказках типа ŌSFM и ŌSF
Мачеха в мифе нерелевантна, так как в настоящем родовом обществе 
при классификаторской системе родства сестры матери и жены отца при-
надлежат к классу матерей, и обычное право, традиция и привычка пред-
писывают им заботу, в большей или меньшей мере, о всех, кто принадле-
жит к классу их детей. Само понятие мачехи исторически могло возникнуть 
только в связи с нарушением эндогамии и добыванием жен за пределами 
родов, с которыми существовал освященный традицией брачный обмен. 
Поэтому мачеха — сугубо чужая и ей часто придаются черты ведьмы, на-
пример в исландских сказках, где овдовевшему королю против его воли 
привозят новую жену «с острова» или «полуострова»
6
. Мачеха дурно об-
ращается с падчерицей, эксплуатирует ее, изводит, с этой целью изгоняет 
в лес во власть лесных демонов, которые иногда мыслятся ее родичами. 
Из всего вышесказанного ясно, что оппозиция свой/чужой и ее дерива-
тивы в основном характеризуют отношения между вредителем и его жерт-
вой, сопоставляют вредителя и героя. Другие фундаментальные оппози-
ции в сказке, сопоставляющие героя и ложного героя, — это оппозиции 
низкий/высокий, добрый/злой, скромный/нескромный. Контраст свой/чужой 
определяет исконную природу героя и вредителя, в то время как эти оппо-
зиции скорее указывают на типичные проявления героя, на его атрибуты. 
Эти оппозиции, в отличие от свой/чужой, специфически сказочные, они 
слабо проявляются в сказках героико-мифического толка. 
Добрый/злой и скромный/нескромный — это нравственная характери-
стика героя истинного и ложного (а не вредителя-антагониста), причем ха-
рактеристика прямая, исходящая из тождества видимости и сущности. 
Доброта и скромность героя проявляются главным образом в предвари-
тельном испытании дарителем: герои выкупают или освобождают зверей, 
помогают нищим старикам, выбирают скромный дар. 
Оппозиция низкий/высокий не прямая, а парадоксальная (обратная): 
большей частью имеются в виду либо видимость 
38 

---

персонажей, не соответствующая их внутренней сущности, либо внешний 
статус, который преодолевается героикой. В ходе сюжета низкое оказыва-
ется лишь маской героя (и сущностью ложного героя), и с помощью вол-
шебных сил оно меняется на высокое состояние в финале. 
Оппозиция низкий/высокий может выступать в плане личном или соци-
альном. Личное в свою очередь в духовном аспекте реализуется как оппо-
зиция глупый/умный, а в телесном — как оппозиция уродливый/красивый. 
Социальное также выступает в двух формах — как сословное (оппозиция