Учебное пособие {2} Gaudeamus igitur Juvenes dum sumus! Post jucundam juventutem, Post molestam senectutem Nos habebit humus

Тема 2. Основные этапы развития западноевропейской эстетической мысли

Теорию любой науки невозможно изложить вне ее истории. Прове­ряемая и обогащаемая исторической практикой, теория в решающей мере направляет эту практику на развитие. Данные положения рас­пространяются и на эстетику, ее историю и теорию. Эстетика подхо­дит к исследованию художественно-эстетических явлений, отно­шений и процессов как к исторически возникшим, развивающимся и изменяющимся.

1. Феномен античного мифа

Исторической предпосылкой, сформировавшей эстетическое со­знание, стала мифология, «... то есть такая природа и такие общест­венные формы, которые уже сами по себе бессознательно-художе­ственным образом переработаны народной фантазией» (Маркс К. Экономические рукописи 1857-1859 годов. Соч. 2-е изд.— Т. 46. Ч. 1.— С. 47). Мифология охватывала и отражала все стороны общественной жизни. Она была первой архаичной формой донаучного синтеза все-
{25}
го наличного знания, от которого в дальнейшем отпочковались важ­нейшие области человеческого познания и творчества — филосо­фия, искусство, наука, религия и т. д.
В этот период в продуктах духовно-практической деятельнос­ти, которые принято называть произведениями первобытного искусства, переплетались реальные жизненные представления с фантастическими (тотемными, первобытно-культовыми), кон­кретные образы с элементами отвлеченных представлений. Это бы­ло свидетельством рождения высших механизмов мышления и ста­новления различных форм общественного сознания.
Представления, обладавшие безусловной наглядностью, соче­тались в чувственно-образные ассоциации и, трансформируясь бес­сознательно-художественным образом, персонифицировались, обре­тали значение антропоморфных символов и аллегорий. Таков меха­низм становления различных преданий, поговорок и пословиц, представляющих собой «... в большей мере лишь искание воплощений в образной форме» (Гегель Г. Эстетика. В 4-х тт. Т. 1.— М., 1968.— С. 82).
Примитивный характер производственной деятельности в ар­хаическую эпоху обусловливает мифологический тип сознания. В нем мир воспринимается как всеобщая незыблемость всех вещей, которую община (род) отождествляла со всей природой. «Ведь мифо­логия, — как пишет А. Ф. Лосев, — это и есть понимание природы и всего мира, как некой универсальной родовой общины» (Лосев А. Ф. История античной эстетики — М., 1963.— С. 127).
Практическая ситуация, в которой находился первобытный человек, была крайне сложна. В ней было много случайного, непред­видимого, ибо индивид был еще очень слаб, а бесконечно могущест­венная природа слишком сурова к нему. Наконец, эта практическая ситуация была связана с тем, что коллектив (община) играл для ин­дивида роль среды.
Индивид имел перед собой коллектив и только через него при­спосабливался к природе. Как верно заметил Л. К. Науменко: «Ми­фологическое сознание воспринимает вещь, событие, поступок не столько соответственно их собственной природе, их собственной ме­ре и ценности, сколько через отношение к... запредельной реальнос­ти, через призму коллективного родового сознания, через отношение к традициям рода, авторитета его основателя.... Поэтому вещь вы­ступает и как символ, знание которого выходит за пределы самой ве­щи. Это значение не прочтешь в свойствах самой вещи. Логика здесь бессильна. Здесь работает фантазия» (Науменко Л. К. Монизм как принцип диалектической логики.— Алма-Ата, 1968.— С. 23).
Постепенное овладение человеком «... силами природы (пусть в фантазии) означает начало истории «духа» и конец чисто живот­ного бытия» (Кессиди Ф. X. От мифа к логосу.— М., 1972.— С. 44). Ми-
{26}
фологическое сознание становится творческой деятельностью всего рода, в которой отсутствуют различимые границы между объектив­ной реальностью и воображением
В свою очередь, мифологическое воображение самым причуд­ливым образом сочетало явления действительности, при этом руко­водствуясь не знанием их сущностных связей, а представлением об их случайных отношениях и формах. Как подчеркивает А. Ф. Лосев: «Ни в какой вещи человек не находит ничего устойчивого, ничего твердого, определенного. Каждая вещь для такого сознания может превращаться в любую другую вещь. Другими словами, всеобщее, универсальное оборотничество есть логический метод такого мыш­ления... Здесь господствует принцип «все есть все» или «все во всем» (Лосев А. Ф. Античная мифология в ее историческом развитии.— М., 1957.— С. 12-13).
В ходе эволюции общины постепенно осуществляется посту­пательное движение человечества на путях его духовного разви­тия. Происходящее восхождение общечеловеческого сознания «от мифа к логосу» (то есть к расширительному природопониманию) нельзя воспринимать как простое линейное движение. Это — но­вый, более абстрактный тип мышления, связанный с обобщением многообразного индивидуального опыта людей, касающегося свойств природных явлений. Как правильно заметил А. С. Богомо­лов. «Движение «от мифа к логосу» подразумевает участие зачат­ков, элементов научного знания» (Богомолов А. С. Диалектический логос.— М., 1982.— С. 29).
Существенной особенностью мифа, генетически связавшей его с художественным творчеством, явилось богатство образной фантазии, метафоричность, чувственная наглядность представле­ний. В собственном смысле слова они не были художественными об­разами. Они становились таковыми в процессе обработки, в практи­ке формировавшихся видов искусств: скульптуры, трагедии, музы­ки, живописи. Мифология была базой развития искусства всех народов мира, составляя, как, например, в древней Греции, не толь­ко «... арсенал греческого искусства, но и его почву» (Маркс К. Введе­ние (из Экономических рукописей 1857-1858 гг.)Собр.соч. Т. 12.— С. 736). «Живая мифология народа, — отмечал Гегель, — составляет, следовательно, основу и содержание его искусства» (Гегель Г. Эсте­тика. Т. 4.— С. 160). Мифы подготовили соответствующий уровень развития художественного сознания членов общества, их способ­ность создавать и осваивать художественные ценности. Из мифов художники черпали сюжеты для своих образов, использовали и раз­вивали уже найденные формы.
Дошедшие до нас памятники художественной культуры Древ­него Египта, Китая, Двуречья говорят и об определенных эстетичес-
{27}
ких нормах и принципах, которыми руководствовались их создате­ли; об этом же свидетельствуют каноны пропорций и цветовая пали­тра произведений искусства.
Однако на уровне древнейших форм художественной культу­ры, в первобытной мифологии эти явления не были теоретически отрефлексированы. Осознание природы художественного творчества, объяснение специфики эстетической деятельности, формирование категориального аппарата эстетики, и, наконец, возникновение пер­вых эстетических теорий в европейской культуре начинается с ан­тичной Греции.