Учебное пособие издание второе, переработанное и дополненное минск, 2003

 
«В типичных случаях… больной страдает от сниженного настроения, утраты интересов и удо-
вольствия, снижения энергетичности, которое может привести к повышенной утомляемости и 
сниженной активности… К другим симптомам относятся: ...сниженные самооценка и чувство 
уверенности в себе; ...идеи виновности и уничижения ...мрачное и пессимистическое видение 
будущего» (МКБ-10, с. 118). 
Таким образом, описание депрессии не слишком отличается от описа-
ния выученной беспомощности, более того, когда авторы психосоматических 
теорий, опирающиеся на постулаты Селигмана, начинают описывать меха-
низмы влияния выученной беспомощности на состояние здоровья, они обра-
щаются к физиологическим аспектам негативных эмоций. Вообще, на наш 
взгляд, практически все теории стресса, критических жизненных событий, 
утрат и т.п. являются продолжением физиологических теорий эмоций в пси-
хосоматике, поскольку аффекты горя, гнева или печали являются в них как 
бы «конечным пунктом», «последней остановкой» перед началом заболева-
ния. Они «запускают» патологический процесс. Отличаются эти теории лишь 
тем, какой фактор, по их мнению, вызывает негативную эмоцию. 
2. Недостаточная эмоциональная выразительность и подавление 
негативных эмоций 
Теперь перейдем к рассмотрению гипотез, выдвигающих подавление 
(недостаточное выражение и недостаточное переживание) эмоций (и в част-
ности гнева) в качестве одной из возможных причин рака. 
Личности, которым свойственно поведение типа С, обращают к миру 
веселое и бесстрастное лицо, как пишет Р. Контрада (Contrada et al., 1990). 
Онкологические пациенты выглядят менее эмоционально вовлеченными, бо-
лее подавленными по сравнению с пациентами, страдающими доброкачест-
венными опухолями. У больных раком обнаруживается меньшее количество 
психопатологических симптомов, им свойственно «держать свой гнев внут-
ри». Пациенты, которые бурно реагируют на постановку тяжелого диагноза, 
пытаются бороться с болезнью, имеют бóльшую продолжительность жизни. 
Эти данные являются одним из аргументов в пользу необходимости сооб-
щать онкологическим пациентам о том, что их ждет. 
Индивиды, которые избегают переживания негативных эмоций, могут 
интерпретировать свои необычные ощущения (которые являются сигналами 
развивающейся болезни) как обусловленные невинными причинами. Так, оп-
рос женщин, страдающих раком, показал, что первое время они считали свои 
симптомы следствием стресса или естественными проявлениями старения 
(Cacioppo et al., 1986). Поскольку визит к врачу обычно связан с негативными 

---

63 
эмоциями, то личности с поведением типа С могут откладывать его до тех 
пор, когда уже поздно проводить лечение (Contrada et al., 1990). 
Однако исследование связи между эмоциями и раком наталкивается на 
ряд серьезных проблем. Прежде всего это касается методов изучения эмо-
циональной экспрессии. Ее мы можем измерять с помощью самоотчетов ис-
пытуемых, с помощью опросников и проективных тестов и данных наблюде-
ния. Даже обнаружив, что больные недостаточно выражают отрицательные 
эмоции, мы не можем сказать, почему и с помощью каких механизмов они 
это делают. Трудно понять, отличается ли (в физиологическом плане) бес-
сознательное подавление эмоции от ее осознанного сдерживания, невыраже-
ние – от непереживания (Davison & Petrie, 1997). 
При исследовании эмоционального состояния чаще всего используют-
ся самоотчеты, либо опросники, разработанные с целью измерения какой-
либо одной эмоции (т. е. направленность которых очевидна для испытуе-
мых). Собранные таким образом данные с высокой вероятностью могут ока-
заться недостоверными.
Давайте рассмотрим, отличаются ли по своим физиологическим корре-
лятам эмоции страха, тревоги, гнева и радости. Известный исследователь в 
этой области, Я. Рейковский (1989) отмечает, что, видимо, нет таких сомати-
ческих изменений, которые были бы строго специфичны для конкретной 
эмоции. Данные о «физиологической специфичности» эмоций достаточно 
противоречивы. Единственное, что удалось выявить Рейковскому в ходе 
скрупулезного обзора психологической литературы – это изменения в телес-
ном состоянии, связанные с определенным уровнем активации. Поэтому, на-
пример, различаются физиологические показатели при переживании страха и 
гнева, особенно в том случае, когда страх вызван угрожающим стимулом, ко-
торого невозможно избежать (т.е. связан с состоянием беспомощности и пас-
сивности, с активацией парасимпатической нервной системы). Многое в пе-
реживании и физиологических коррелятах страха зависит и от набора пове-
денческих и когнитивных стратегий, которые имеются у конкретного инди-
вида для борьбы с угрожающими стимулами. 
В клинике психосоматических расстройств описан синдром алексити-
мии. Пациенты с алекситимией малоэмоциональны (или, вернее, они пере-
живают больше негативных эмоций, чем могут на сознательном уровне рас-
познать и вербализовать), у них невыразительная мимика, конкретно-
приземленное мышление, чрезмерно жесткая мотивационная сфера (См.: 
Холмогорова, Гаранян, 1996; Николаева, 1993). Сначала считали, что алекси-
тимия встречается только у психосоматических больных, затем стали гово-
рить об алекситимии и у невротиков, т.е. у совершенно противоположной, на 

---

64 
наш взгляд, категории пациентов. Связи между алекситимией и соматиче-
ским заболеванием трудно истолковать однозначно. Так, Люмли считает, что 
алекситимия влияет на состояние здоровья опосредованно, через неадекват-
ное поведение пациента, несвоевременное обращение к врачу (ведь такие 
люди с трудом распознают интроцептивные ощущения, не могут дифферен-
цировать нормальные состояния от патологических) (Lumley, 1996). Как бы 
то ни было, синдром алекситимии не является специфичным именно для ра-
ка, и нет никаких сведений о том, что в данном случае его можно рассматри-
вать как этиологический фактор.