Учебное пособие Москва Издательство «Флинта» Издательство «Наука» 2007

МАТЕРИАЛЫ И ДОКУМЕНТЫ
Роман Осипович Якобсон (1896—1982) — выдающийся лингвист и литера
туровед, один из создателей Общества по изучению поэтического язы
ка (ОПОЯЗ), участник Пражского лингвистического кружка, круп
нейший представитель структурализма, применивший идеи киберне
тики и информатики к теории литературы и искусства. Якобсон окон
чил славянскорусское отделение Московского университета (1914).
Он входил в круг русского авангарда, хорошо знал В.В. Маяковского,
Б.Л. Пастернака, О.Э. Мандельштама, К. Малевича и многих других

---

93
художников и поэтов. После эмиграции Р. Якобсон преподавал в круп
нейших университетах Америки и Европы. Идеи европейского авангар
да, знакомство с основами феноменологии Э. Гуссерля и теорией отно
сительности А. Эйнштейна утвердили раннего Якобсона в том, что
«объект исследуется не в самом себе, а в связи с тем, как его наблюдает
и воспринимает субъект». Вместе с Ю.Н. Тыняновым Р.О. Якобсон
формулирует гипотезу о «системном характере» языка и литературы
(1928), подготовившую позднейшие исследования проблем художе
ственной коммуникации. Специфика художественной коммуникации
заключается в «направленности... на сообщение как таковое», в сосре
доточении внимания «на сообщении ради него самого».
ОСНОВНЫЕ ТРУДЫ
Основные работы Р.О. Якобсона по поэтике и лингвистике собраны в
следующих книгах: Якобсон Р. Избранные работы. М., 1985; Якобсон Р.
Работы по поэтике / Сост. и общ. ред. д.ф.н. М.Л. Гаспарова. М., 1987.
Якобсон Р. Лингвистика и поэтика / Пер. с англ. И.А. Мельчука //
Структурализм: «за» и «против»: Сборник статей / Под ред. Е.Я. Баси
на и М.Я. Полякова. М., 1975. C. 197—206.
Р.О. Якобсон. ЛИНГВИСТИКА И ПОЭТИКА
(...)
Язык следует изучать во всем разнообразии его функций.
Прежде чем перейти к рассмотрению поэтической функции язы
ка, мы должны определить ее место среди других его функций.
Чтобы описать эти функции, следует указать, из каких основных
компонентов состоит любое речевое событие, любой акт речевого
общения.
Адресант (addresser) посылает сообщение адресату (addressee).
Чтобы сообщение могло выполнять свои функции, необходимы:
контекст (context), о котором идет речь (в другой, не вполне од
нозначной терминологии, «референт» = referent); контекст дол
жен восприниматься адресатом, и либо быть вербальным, либо до
пускать вербализацию; код (code), полностью или хотя бы частич
но общий для адресанта и адресата (или, другими словами, для ко
дирующего и декодирующего); и наконец, контакт (contact) —

---

94
физический канал и психологическая связь между адресантом и
адресатом, обусловливающие возможность установить и поддер
живать коммуникацию. Все эти факторы, которые являются необ
ходимыми элементами речевой коммуникации, могут быть пред
ставлены в виде следующей схемы:
Контекст Сообщение
Адресант Адресат
Контакт
Код
Каждому из этих шести факторов соответствует особая функ
ция языка. Однако вряд ли можно найти речевые сообщения, вы
полняющие только одну из этих функций. Различия между сооб
щениями заключаются не в монопольном проявлении какойлибо
одной функции, а в их различной иерархии. Словесная структура
сообщения зависит прежде всего от преобладающей функции. Тем
не менее, хотя установка на референт, ориентация на контекст —
короче, так называемая референтивная (денотативная, или когни
тивная) функция — является центральной задачей многих сооб
щений, лингвистисследователь должен учитывать и побочные
проявления прочих функций.
Так называемая эмотивная, или экспрессивная, функция, со
средоточенная на адресанте, имеет своей целью прямое выраже
ние отношения говорящего к тому, о чем он говорит. Она связана
со стремлением произвести впечатление наличия определенных
эмоций, подлинных или притворных... Чисто эмотивный слой
языка представлен междометиями.
Они отличаются от средств референтивного языка как своим
звуковым обликом (особые звукосочетания или даже звуки, не
встречающиеся в других словах), так и синтаксической ролью
(они являются не членами, а эквивалентами предложений). «Тц
тцтц! — сказал МакГинти»; полное высказывание конандойлев
ского героя состоит из повторений щелкающего звука. Эмотивная
функция, проявляющаяся в междометиях в чистом виде, окраши
вает в известной степени все наши высказывания — на звуковом,
грамматическом и лексическом уровнях. Анализируя язык с точки

---

95
зрения передаваемой им информации, мы не должны ограничи
вать понятие информации когнитивным (познавательнологичес
ким) аспектом языка. Когда человек пользуется экспрессивными
элементами, чтобы выразить гнев или иронию, он, безусловно, пе
редает информацию.
(...)
Один актер Московского Художественного театра рассказывал
мне, как на прослушивании Станиславский предложил ему сде
лать из слов «сегодня вечером», меняя их экспрессивную окраску,
сорок разных сообщений. Этот артист перечислил около сорока
эмоциональных ситуаций, а затем произнес указанные слова в со
ответствии с каждой из этих ситуаций, причем аудитория должна
была узнать, о какой ситуации идет речь, только по звуковому об
лику этих двух слов. Для нашей работы по описанию и анализу со
временного русского литературного языка мы попросили актера
повторить опыт Станиславского. Он составил список приблизи
тельно пятидесяти ситуаций, соотносящихся с указанным эллип
тическим предложением, и прочитал для записи на магнитофон
ную пленку пятьдесят соответствующих сообщений. Большинство
из них было правильно и достаточно полно понято носителями
московского говора.
Таким образом, ясно, что все эмотивные признаки, безуслов
но, подлежат лингвистическому анализу.
Ориентация на адресата — конативная функция — находит
свое чисто грамматическое выражение в звательной форме и пове
лительном наклонении, которые синтаксически, морфологичес
ки, а часто и фонологически отклоняются от прочих именных и
глагольных категорий. Повелительные предложения коренным
образом отличаются от повествовательных: эти последние могут
быть истинными или ложными, а первые — нет.
(...)
В традиционной модели языка... различались только эти три
функции — эмотивная, конативная и референтивная. Соответ
ственно в модели выделялись три «вершины»: первое лицо — го
ворящий, второе лицо — слушающий и «третье лицо» — собствен
но некто или нечто, о чем идет речь. Из этой триады функций
можно легко вывести некоторые добавочные функции. Так, маги
ческая, заклинательная функция — это, по сути дела, как бы пре

---

96
вращение отсутствующего или неодушевленного «третьего лица» в
адресата конативного сообщения. «Пусть скорее сойдет этот яч
мень, тьфу, тьфу, тьфу, тьфу!» (литовское заклинание). «Водаво
дица, рекацарица, зарязорица! Унесите тоскукручину за сине
море в морскую пучину... Как в морской пучине сер камень не
вставает, так бы у раба божия имярека тоскакручина к ретивому
сердцу не приступала и не приваливалась, отшатилась бы и отва
лилась» (севернорусские заговоры). «Стой, солнце, над Гаваоном,
и луна, над долиною Аиалонскою! И остановилось солнце, и луна
стояла...» («Книга Иисуса Навина», 10.12—13). Мы, однако, выде
ляем в акте речевой коммуникации еще три конститутивных эле
мента и различаем еще три соответствующие функции языка.
Существуют сообщения, основное назначение которых — ус
тановить, продолжить или прервать коммуникацию, проверить,
работает ли канал связи («Алло, вы меня слышите?»), привлечь
внимание собеседника или убедиться, что он слушает внима
тельно («Ты слушаешь?» или, говоря словами Шекспира, «Пре
доставь мне свои уши!», а на другом конце провода: «Дада!»).
Эта направленность на контакт, или, в терминах Малиновского,