Великобрита- в едва ли не единственное поле компромиссов и единства нии в начале

«Эпоха Болдуи- ₀5Г _тт
на>> ла инициативу у лейбористов. Использовав анти-
советскую шумиху, возникшую вокруг судебного дела редактора прокоммунистической газеты Кэмбелла, она доби­лась формирования специальной комиссии для расследования де­ятельности правительства в период «дела Кэмбелла». Макдональд использовал это как повод для требования роспуска парламента. На внеочередных выборах 1924 г. лейбориешкая партия выступи­ла с характерным лозунгом: «Мы были в правительстве, но не у вла­сти». Однако противопоставить какие-либо весомые аргументы ак­тивизировавшейся оппозиции лейбористы не сумели. Консерватив­ная партия одержала убедительную победу, получив 413; мест в Палате общин. У лейбористов оказалась вторая по численности фракция — 151 место, у либералов — 40. Стенли Болдуин возгла­вил новое правительство и оставался на своем посту до 1929 г. Этот период получил название «эпоха Болдуина», г Лидер консерваторов попытался прежде всего ликвидировать многолетний раскол в партии. Новая партийная программа «Цели и принципы», принятая накануне выборов, во многом отражала взгляды оппозиционной фракции «молодых тори». Ее ведущей иде­ей стал «консервативный реформизм» — синтез эффективных идей консерваторов и либералов при отказе от наиболее устаревших ори­ентиров обеих партий. Подобно либералам, Болдуин делал ставк^ на развитие частного предпринимательства, но при покровитель­ственной поддержке государства. Как и прежнее руководство кон­серваторов, он предполагал, что ресурсы колониальной империй станут основным источником экономического роста, но не благо­даря замкнутой протекционистской тарифной системе, а в рамках эффективного экономического сотрудничества. Идеи консерватив­ного реформизма привлекали прежде всего выходцев из «высшего среднего класса», предпринимательских кругов, которые все боль­ше вытесняли в руководстве партии прежних тори-аристократов. Болдуину удалось заручиться поддержкой наиболее перспективных молодых лидеров партии. Ч. Биркенхед и О. Чемберлен получили в правительстве посты министров по делам Индии и иностранным делам. Канцлером казначейства, т. е. министром финансов, неожи­данно стал Уинстон Черчилль, бывший военный министр, уже дваж­ды менявший ряды либеральной и консервативной партии. Этот влиятельный пост прочили одному из соавторов новой партийной программы младшему брату Остина Чемберлена Невиллу. Однако Н. Чемберлен был сторонником активной социальной политики государства, ориентированной на слои квалифицированного про­летариата, «простого человека, который хорошо и долго работает». Он считал это единственным способом предотвратить усиление лейбористов и, столкнувшись с непониманием в руководстве партии, предпочел скромный пост министра здравоохранения.
Уязвимым местом программы «Цели и принципы» было отсут­ствие детально разработанной правительственной стратегии. Сам Болдуин не отличался дальновидностью и талантом аналитика. «Он был глубоко алогичен и интуитивен и до тех пор прощупывал проб­лему, пока смутные облака его мыслей не сгущались до определен­ного умозаключения», — вспоминал о Болдуине министр колоний Л. Эмери. Болдуин старательно строил имидж «нового лидера» — простого, искреннего, прямолинейного человека. Все это приносило успех во внутрипартийной борьбе и в избирательных кампаниях, но было недостаточно для государственного управления,
В области экономического регулирования правительство Болду­ина избрало два основных направления для своей деятельности — стимулирование промышленного производства й укрепление фи­нансовой системы. Для поддержки отечественных производи¹ телей правительство сократило подоходный налог и налог на сверх­прибыль. Защитные протекционистские пошлины были сохране­ны лишь в сфере прямых связей с колониями. В остальном британские монополии получили возможность свободно участво­вать в конкуренции на мировом рынке. Для решения этого слож­ного вопроса, вызывавшего особенно острые дискуссии в самой кон­сервативной партии, большое значение имела имперская конферен­ция 1926 г. В соответствии с ее решениями Великобритания и доми­нионы окончательно признавались «автономными обществами внутри Британской империи, равными по статусу, ни в каком отно­шении ни подчиненными одно другому в каком бы то ни было ас­пекте их внутренних и внешних дел, хотя и объединенными общим подданством короне и свободно соединившимися в качестве членов Британского содружества наций». Это политическое решение суще­ственно изменяло характер экономических взаимоотношений мет­рополии и доминионов. Естественно, что существующие прочные торговые и финансовые связи (а в 1926 г. около 1/3 британского им­порта и 1/2 экспорта реализовывалось на рынках империи) обеспе­чивали прочную основу для дальнейшего сохранения экономичес­кого единства Британской империи. Однако развитие этих отноше­ний все больше строилось на основе обычных рыночных принципов, т. е. рассматривалось уже как сфера внешнеторговой деятельности, а не как составная часть экономического организма метрополии.
Ключевую роль в рамках разработанной правительством Болду­ина экономической стратегии играл вопрос об активной финансо­вой политике. Для укрепления национальной финансовой системы в апреле 1925 г. был введен золотой стандарт фунта стерлингов (с 1922 г. в мире существовала так называемая Генуэзская валютная система с золото-девизным стандартом; девизы — международные платежные средства в виде банковских векселей, чеков, аккредити­вов, подлежащих оплате за рубежом в иностранной валюте, запас которых рассматривался наряду с золотом как основа для определе­ния курса национальной валюты). При гарантировании государством именно золотого обеспечения фунта стерлингов и готовности обес­печить полную ликвидность национальной валюты (т. е. свободный и неограниченный обмен денежных знаков на золото) британская финансовая система стала рассматриваться международными пред­принимательскими кругами как выгодная и защищенная сфера вло­жения и оборота капиталов. В кратчайшие сроки значительно уве­личился приток иностранных инвестиций, займов, произошел и рост эмиссии ценных бумаг британскими банками, их прибыли от меж­дународных операций. Общий эффект от этого «невидимого экспор­та» составил более 1 млрд ф. ст. Однако прибыли финансовых кру­гов обернулись потерями для английских промышленников.
Британские компании, продукция которых обладала высокой се­бестоимостью из-за «тяжелой валюты», не выдерживали свободной конкуренции с американскими и германскими монополиями даже

на внутреннем рынке. Цены на британские товары на мировых рын­ках выросли после финансовой реформы 1925 г. примерно на 12 %. Наименее модернизированные старые отрасли британской экономзд ки пришли в полный упадок. Добыча угля в Великобритании за пе­риод 1913—1928 гг. сократилась на 17 % прикроете мировой добычи на 6 %, выплавка чугуна упала на 55 %, при росте мирового показате­ля на 12 %. Вследствие сокращения текстильного производства доля Великобритании уменьшилась в этой отрасли с 39 до 34 %. Уровень безработицы в 20-х гг. не опускался ниже 10 % трудоспособного на­селения. Причем сократажось и общее количество занятых.^3а пери­од 1923—1930 гг. количество рабочих в угольной промышленности сократилось на 30,8 %, в текстильной — на 24,9 %, в черной метал­лургии — на 21,2 %. Темпы роста оказались минимальными, и к 1929 г. общий объем промышленного производства достиг лишь 100,6 % к уровню 1913 г. При этом производство в основных отраслях — ма­шиностроении, химической, автомобильной, авиационной промыш­ленности — так и не вышло на уровень 1913 г. Продолжалась и деп­рессия агарного сектора. Если посевы зерновых в 1923 г. составляли 7171 тыс. акр., то в 1929 г. — 6137 тыс. акр. Как следствие трудно­стей, переживаемых британской экономикой, на протяжении 20-х гг. продолжилось сокращение удельного веса Великобритании в миро­вой торговле. В 1913 г. объем британского экспорта составлял 15,2 % от мирового, а в 1926—1928 гг. — лишь 12,5 %. По суммарным дан­ным объем экспорта достиг лишь 87 % от довоенных показателей.
Сложность экономического положения вызвала рост социаль­ной напряженности в стране. Ситуация особенно обострилась пос­ле провала правительственной программы социального обеспече­ния, принятой в первые месяцы пребывания Н.Чемберлена у влас­ти по его инициативе. Она включала расширение пенсионных выплат, снижение пенсионного возраста до 65 лет, осуществление дополнительной помощи малоимущим, расширение прав местного самоуправления и другие меры. После начала политики жесткой бюджетной экономии все эти реформы были прекращены, сниже­на реальная заработная плата, во многих отраслях увеличен рабо­чий день. Ответом стал быстрый рост стачечного движения. Толч­ком к нему послужило крайне политизированное противостояние правительства и профсоюза горняков по вопросу о сохранении го­сударственных субсидий горно-угольной отрасли. 31 июля 192S$sj правительство было вынуждено заявить об удовлетворении требо­ваний рабочих, что вызвало усиление позиции левого крыла Конг­ресса тред-юнионов (сам день 31 июля получил название «красной пятницы»). В мае 1926 г. в Великобритании состоялась и первая в истории страны всеобщая стачка. Требования, выдвинутые шее ходе, носили преимущественно экономический и вполне умеренный ха­рактер — гарантии против сокращения заработной платы, увеличе­ния рабочего дня. Однако многие участники стачечного движения открыто выражали поддержку лейбористской партии, требовали расширения практики национализации убыточных предприятий и даже ввода рабочего контроля на производстве. В правительствен­ных кругах не было единства в вопросе о методах противостояния стачечному движению. Наряду со сторонниками наиболее жестких, репрессивных мер, многие представители консервативной партии полагали, что решать эту болезненную проблему целесообразно пра­вовыми и экономическими средствами. Уже в 1926 г. было суще­ственна ужесточено рабочее законодательство. В 1927 г. был при­нят новый закон о промышленных конфликтах и профсоюзах, в соответствии с ним объявлялись незаконными всеобщие стачки, призванные принудить правительство к каким-либо действиям, а также массовое пикетирование, связанное с «запугиванием» кого-либо. Рабочие, исключенные из состава профсоюзов за продолже­ние работы во время стачек, получали прйво требовать возмеще­ния убытков. Государственные служащие могли вступать лишь в специальные профсоюзы, лишенные права участвовать в полити­ческой деятельности и вступать в Конгресс тред-юнионов или лей­бористскую партию. Закон также более жестко регламентировал право профессиональных объединений на формирование финан­совых фондов, предназначенных для политических целей.
В том же 1927 г. правительством были подготовлены два зако­нопроекта, изменяющие существовавшую практику поддержки не­имущих слоев населения. Пособия по безработице предполагалось выплачивать лишь при доказательстве со стороны претендующих на них лиц «действительности поисков работы». Выплата пособий для бедных передавалась в сферу действий местных органов само­управления (в рамках графств и округов), а централизованная сис­тема попечительств ликвидировалась. Соответствующие законы были приняты в 1928 и 1929 гг. в рамках общей политики, направ­ленной на повышение эффективности и рационализацию производ­ства. Сам процесс рационализации производства приобретал в это время все более широкий характер и был связан с попытками пред­принимателей модернизировать технико-технологическую базу традиционных отраслей, повысить их рентабельность, в том числе за счет более экономного использования трудовых ресурсов и со­кращения издержек производства. Это зачастую влекло за собой уменьшение количества рабочих при росте объема труда, а в неко­торых случаях — сокращение заработной платы. Для предотвра­щения новой волны трудовых конфликтов в 1928 г. была создана специальная правительственная комиссия под руководством бан­кира Альфреда Монда, задачей которой была выработка общих принципов государственной политики в области трудовых отноше­ний. В результате ее консультаций с Генеральным советом тред-юнионов были разработаны общие принципы согласованной поли­тики примирения интересов труда и капитала, направленной на то, чтобы рационализация производства не превращалась в дополни­тельное средство эксплуатации рабочих.
Внешняя политика правительства консерваторов оказалась более успеш­ной. Преобладание пацифистских принципов в международных отношениях 20-х гг. ослабило значение силовых методов политики. Британская диплома­тия отказалась на время от традиционного использования противоречий меж­ду континентальными державами. В 1925 г. Великобритания стала участни­цей Локарнской конференции, положившей начало политике умиротворения держав, пострадавших от крайностей Версальского мирного договора. Присое­динилась Великобритания и к международным программам по разоружению. Но в отношении СССР она в период правления консерваторов традиционно занимала чрезвычайно жесткую позицию. В 1927—1928 гг. отношения двух стран не раз оказывались на грани разрыва. Значительно сократились масшта­бы экономического сотрудничества. Болезненной проблемой для британской дипломатии оставался китайский вопрос, новое обострение которого было выз­вано ростом революционного движения в стране в 1925—1927 гг. Рост нацио­нального движения в Южном Китае все больше угрожал интересам Великоб­ритании в Гонконге. Уже в 1925 г. английская полиция и морская пехота были втянуты в вооруженные столкновения с демонстрантами в Шанхае, Ханькоу, Кантоне. Для предотвращения дальнейшей эскалации напряженности в 1926 г. британское правительство даже выступило с предложением о пересмотре меж­дународных договоренностей по Китаю с целью увеличения гарантий внут­реннего суверенитета страны. Стабильное положение на мировой арене уп­рочило в значительной степени репутацию правительства Болдуина, но не могло полностью компенсировать провалы во внутренней политике.
В преддверии парламентских выборов 1929 г.
Второе прави-
консервативная партия вновь оказалась расколота
тельство ^г _л Ч s «
лейбористов внутренними конфликтами и борьбой за лидерство
в руководстве. Болдуин не смог предложить ника­кой новой позитивной программы. Единственным серьезным пред­выборным шагом правительства стало принятие в 1928 г. нового избирательного закона^равнивающего права мщкчин и женщин (прнГсбхранении ценза оседлости в 3 месяца, либо владения недвижимостью, окончания университета). Было ликвидировано ог­раничение избирательного права для лиц, получающих пособие по безрабдтаце. Лейбористское руководство, напротив, сумелддрь готовить к выборам новый вариантЖр^иййШ программы «Лейбо-ризм и нация». Он был окончательно лишен какого-либо радика­лизма и более напоминал программу прогрессистской буржуазной партии. Требование национализации было заменено в ней идеей создания «общественных корпораций»,, «руководимых в интересах общества лучшими экспертами и предпринимателями». С учетом этой трансформации итоги выборов 30 мая 1929 г. не были слишком неожиданными — 287 мест в палате общин получили лейбористы, 260 — консерваторы, 59 — либералы. Таким образом, лейбористы впервые в истории сумели создать наибольшую парламентскую фракцию иТфетевдовать на формирование правительства незави­симо от позиций иных партий. Однако при определении правитель­ственного курса Р. Макдональду пришлось учитывать возможность тактического блока консерваторов и либералов, создававшего не-пpeoдoлимoe^иlIpёIlWcтвиe для любых «радикальных» мер. Поли­тика второго лейбористского правительства, таким образом, вновь могла носить лишь консенсусный характер, опираясь на согласо-ванньиздействия всего ш^йменшкого больпшжтааТН^шеевЩ^ ным обстоятельством, предопределивп1им^,,Щальнейшее развитие событий, стало начало мирового экономического кризиса.
В Великобритании кризисные явления начали прослеживаться
с некотором опозданием по сравнению с мировой динамикой — в
первые месяцы 1930 т. Кризис носил к тому же .HejCT^bjgasgyniri-
тельный характер^ как в друщх странах Запада. Низкие темпы
роста британской экономики в прежние годы обусловили и отно-
сительно небольшой уровень падения производства. Если в 1929 г.
уровень производства составил 100,3 % отВШВ^телей 1913 г., то в
1932 г. — 82,5 %. Вт^езу^ьтате британская экономика не оказалась в
состоянии таких глубока американ-
ская (соответствующие показатели которой — 180,8 и 93,7 %), фран­цузская (142,7 и 105,4 %), германская (117,3 и 70,2 %). В то же время суммарные объемы про]ушшлщногд^произво,дства в Велико­британии, уровень инвестиционной активности сказались в годы кризиса чрезвычайно низкими. Это породило острую проблему без­работицы, кщюрая в 1932]£ достиша 25 %. Образовали^ целЗК? «районы депрессии», где экономическая жизнь полностью замер­ла. Наибольший урон понесли традиционные отрасли, обладавшие наименее модернизированной технико-тЩйологической базой и нивкой рентабельностью производства. Сокращение объемов судо­строения привело в 1929— 1934 гг.' к умшьшешвю морского-торго--BQTO тоннажа Великобритании на 2,43 млн т. Выплавка стали толь­ко в 19Ж—1ШТ^гг.-сократилась с 9,63 млн т. до 5,20 млн т.^чууна-^ с 7,59 млн т. до 3,57 млн т. Таким образом, британская метайлурд^ ческая промышленность оказалась отброшена на 70 лет назад. Столь жШ^яжелым былсййоложение в тЙШ'ШЛЖой,^ у#вй!й№ отршлях. Цены на сельскохозяйственную продукцию упали в годы кризиса на 34%. При общем снижении мировой торговли на две т^рети бри­танский экспорт уменьшился в 1929—1932 гг. с 729,3 млн ф. ст. до 365 млн ф. ст. Правительство пыталось смягчитьхоциальные по­следствия кризиса расширением системы страхования по безрабо­тице, организацией общественных работ, переселением частй^гру-доспособного населения из «районов депрессии». По закону о страховании 1930 г. возрастной порог, позволяющий получать по-собиетю безработице, был снижен до 15 лет. Срок выплаты таких пособий возрос ^:до 12^месяцев. Однако результЗТМ'этах мер были невелики. В то же время в 1931 г. правительство было вынуждено впервые официально прйййатьГбюджетный дефицит и не смогло расширять социальное законодательство.
Уязвимость британской финансовой системы была связана не только с ухудшением внешнеторгового баланса в годы кризиса и падением уровня производства, но и с той большой ролью, кото­рую приобрели в рамках макроэкономической политики государ­ства в предшествующие годы финансовые рычаги. Доходы частно­го капитала и бюджета от «невидимого экспорта» стремительно сокращались. В частности, дохрды от капиталовложений за грани-цей уменьшились в 1929—1931 гг. с 270 млн ф. ст. до 170 млн ф. ст., доходы от международных финансовых операций — с 65 млн ф. ст. до 30 млн ф. ст. Общий дефицит бюджета в 1931 г. составил уже 100 млн ф. ст. Для анализа проблем бюджетной политики была сформирована правительственная комиссия во главе с известным финансистом Джорджем Мэем. Ее выводы и рекомендации оказа­лись неутешительны — страна находится на пороге еще более глу­бокого финансового кризиса, и ситуация требует срочного перехо­да к политике жесткой экономии, сворачивания государственных социальных программ, общественных работ. Работа комиссии Мэя вызвала острую дискуссию в руководстве лейбористской партии, перевести которую в конструктивное русло Макдональду так и не удалось. Правительство оказалось на грани раскола.
Правительство лейбористов проявилогзольй^югжтивность в сфе­ре внешней политики, решившись на ряд назревших, но непопуляр­ных в политических кругах мер. В полном объеме были восстанов­лены дипломатические отношения с СССР, ратифицировано реше­ние о прекращении взимания с Германии репарационных вщщат. В . 1931 г. был принят так называемый Вестминскйй статут, окончатель-но закрепивший государственный суверенитет британских домиц^ онов. Отныне британское законодательство признавалось для них необязательным, как и утверждение их собственных законов парла­ментом метрополии. Вестминскйй статут сформировал правовые основы Британского Содружества наций. На Лондонской конферен­ции по морским вооружениям в январе 1930 г. было расширено со­глашение пяти держав, достигнутое на Вашингтонской конферен­ции. Было лимитировано строительство подводных лодок, крейсе­ров и эсминцев. Великобритания согласилась на равенство с США не только по линкорам, но и по всем классам военных судов.
К середине 1931 г. стало очевидно, что правительство лейборис­тов не имеет достаточного влияния для активной антикризисной политики. Воспользовавшись конфликтом в правительстве поТюво-ду рекомендаций комиссии Мэя и чрезмерно бурными прениями в парламенте по проекту нового бюджета, Макдональд подал в отстав­ку. Однако партия консерваторов не была готова принять на себя всю ответственность за вывод страны из кризиса. Руководство ее было ослаблено борьбой фракций Н. Чемберлена и У. Черчилля. В этой ситуации появилась идея создания «национального правитель­ства» всех трех партий. Возглавить его было предложено Макдональ­ду. Согласие стоило ему места в лейбористской партии. Большин­ство ее членов, возглавляемое Гендерсоном, объявило сторонников Мадональда («национал-лейбористов») ренегатами и исключило из рядов партии. Во фракции Макдональда в парламенте оказалось лишь 13 депутатов-лейбористов из 287. Тем не менее правительство консерваторов, национал-лейбористов и национал-либералов было создано, и коалиция этих партий выиграла выборы в октябре 1931 г. Коалиция получила 497 мест в Палате об^ин^ в том числе 472 депу­татских мандата оказалось у консерваторов, .12 — у национал-лйб?^ ралов, 13 — у национал-лейбористов. Тяжелое поражение понесла лейбористская партия под руководством Гендерсона. Из прежних 287 мест она сохранила лишь 46. Либералы получили 72 мандата.