обиду, держались обособленно.
Конструкция Версаля поэтому представляла
собой нечто большее, чем
просто каприз обожающего роскошь короля. Она выполняла важнейшую
функцию: король получал возможность пристально следить за каждым
и быть в курсе всего, происходящего вокруг.
Роль некогда горделивого
дворянства свелась к перебранкам из-за права помогать королю одеваться
по утрам. Во дворце были невозможны уединение и изоляция. Людовик
XIV очень рано уяснил, насколько опасна
для короля добровольная
изоляция. В его отсутствие заговоры будут разрастаться словно грибы
после дождя, враждебность породит раздоры и интриги, и, наконец,
вспыхнет бунт, прежде чем король успеет что-либо предпринять. Чтобы
предотвратить такой ход событий,
следует не просто поощрять
общительность и открытость, их необходимо четко организовать
и направить в нужное русло.
В Версале эти условия выполнялись до самого конца царствования
Людовика, то есть около пятидесяти лет
относительного мира и покоя, на
протяжении которых булавка не могла упасть на пол так, чтобы король
не услышал.
Одиночество
представляет
опасность
для
рассудка,
не
благоприятствуя
и
добродетели...
Смертный,
стремящийся
к уединению, несомненно, расточителен, возможно, суеверен и, по всей
вероятности, безумен.
Д-р
Сэмюэл Джонсон, 1709–1784
Do'stlaringiz bilan baham: