Фольклорная проза

Слухи, молва, толки — разновидности фольклорной несказоч­ной прозы. Обоснование слухов и толков как фольклорных жан­ров в фольклористике отсутствует, хотя последние исследования | Путилов 2003; Разумова 2001; Веселова 2001; Рождественский 1970] трактуют их, пусть и не категорично, как жанры фольклора. Веро­ятно, эти формы — поле ближайших исследований фольклорис­тов. К жанру слухов И. А. Разумова относит популярную в конце XX в. информацию о каннибализме и диких зверях, нападающих на людей и домашних животных [Разумова 2003: 553]. К подобно­го рода слухам можно отнести рассказы об огромных крысах, жи­вущих в тоннелях метро, пауках в городских коммуникациях и проч. Функция слуха — заполнить информационный вакуум, оп­ровергнуть или подтвердить какой-либо общеизвестный факт. Функ­ция толка — интерпретировать факт [там же: 554|.
И. А. Разумова подразделяет слухи на две группы: 1) сообще­ния о свершившемся факте; 2) прогностические. Интенция таких слухов может быть позитивной, нейтральной и негативной (таких большинство). Недостаток информации или же ее переизбыток мотивируют происхождение таких слухов. В периоды, когда ме­дийное пространство контролируется официозом, возникает «ин­формационной голод» по объективному освещению действитель­ности и утрата доверия к официальным сообщениям. Складыва­ются благоприятные условия для возникновения слухов, не толь­ко восполняющих информационный вакуум, но и выражающих надежду на «светлое будущее».
Тематика, сфера жизненных явлений слухов и толков безгра­ничны: от метеопрогнозов на будущее лето до космических катак­лизмов [Разумова 2003: 555|. Популярны во все времена эсхатоло­гические слухи. Ю.В. Рождественский отделяет молву от собствен­но фольклора по следующим причинам: текст (имеется в виду молва) «может быть сообщен одному и тому же лицу только один раз; такой текст называется в семиотике молвой» [Рождествен­ский 1970: 2211, в отличие от фольклорного текста, по словам Рож­дественского, который «может быть сообщен одному и тому же лицу как угодно много раз» [там же|. Эти рассуждения исследова­теля опубликованы в 70-е гг. XX в.; за последние десятилетия фоль­клористика, как видно, сделала большой рывок в изучении жан­ров несказочной прозы, их систематизации, классификации. Ведь быличку рассказчик тоже не станет рассказывав дважды одному и тому же слушателю, так и со слухами, молвой. Это «разовые» тексты. Слухи в отличие от быличек быстро теряют актуальность; будучи незаписанными, они вряд ли сохранятся и в бытовании, и в памяти людей. Но если их кропотливо фиксировать (сравните выражение «собирать сплетни», это почти то же самое, только слухи в отличие от сплетен носят глобальный характер; кстати, сплетня тоже одна из фольклорных форм, но пока не удостоенная внимания исследователей), то создастся прецедент фольклорной картины мира какого-то конкретного исторического периода.
Байка — жанр фольклорной прозы, наименее поддающийся определению. Скорее всего, байками становятся с течением вре­мени фольклорные предания, все более стремящиеся к истори­ческому анекдоту. В байках действует активный герой, для них свой­ственна нестрогая достоверность, развлекательность [Веселова 2001: 25].
Притча — устный прозаический жанр с явно выраженным нравоучением в конце или начале повествования. Наиболее ти­пичная структура для притчи — антитетичное построение, с полярно выраженными нравственными точками. Притча услов­на, иносказательна, в прошлом существовали толкователи притч. Наиболее популярны притчи христианского, библейского, про­исхождения.
Сказ — жанр фольклорной несказочной прозы, еще недавно, вплоть до 80-х гг. XX в., входивший во все вузовские хрестоматии по фольклору. «Сказ — это эпическое прозаическое произведение фольклора, имеющее определенную художественную форму, по­вествующее о действительных (или принимаемых за действитель­ные) событиях и конкретных лицах недавнего прошлого, нередко рассказываемое от первого лица» |Прозаические жанры... 1977: 228]. К «классическим» сказам относили, например, фольклор­ные рассказы о Ленине: «Пуговка», «Как Федосья Никитишна у Ленина была» [там же: 255— 256\ и др. Трудно обнаруживаемое и не всегда имеющееся «художественное» начало в фольклорном про­изведении делает определение сказа расплывчатым [Путилов 2003: 24]. Определение сказа подходит и к таким жанрам, как преда­ние, байка, слух, сплетня и проч.
Каждый из жанров несказочной прозы имеет свой круг тем, сюжетов, отличается своей системой образов. Вместе с тем их объ­единяет и отличает от сказочной прозы ряд общих черт: установка на достоверность; стремление к местному приурочению; претен­зия на воспроизведение реальных (иногда исторических) фактов из различных сфер жизни; прикладной, или информативный, характер; их роль не развлекательная, а предупреждающая, про­светительская; эстетическое начало жанров несказочной прозы обусловлено не традиционными формами и приемами, а цели­ком зависит от мастерства и таланта рассказчика. «Для всех этих жанров характерна относительно слабая вы работа нность стилис­тических средств. Они обычно не рассказываются без внешнего повода и не имеют зачинов и концовок, формально выделяющих их из обыденного речевого потока. Их время тоже не выделено, оно сливается е физическим временем рассказчиков и слушате­лей».
Все жанры несказочной прозы сливаются с потоком бытовой речи и не отличаются структурной самостоятельностью, закон­ченностью, эстетической оформленностью.