Гении и аутсайдеры: Почему одним все, а другим ничего?

 
 
 
все тщательно продумать. Поскольку рейс был очень
длинным, со мной летели еще два пилота. Я разбудил
их и подключил к делу. Еще четыре человека из запас-
ного экипажа помогали нам, все координируя. Раньше
я не летал в Хельсинки и понятия не имел о том, ка-
кой там аэропорт и какая взлетно-посадочная полоса.
Мне нужно было войти в схему воздушного движения
незнакомого аэропорта и сообщить компании о сво-
их действиях. Мне приходилось одновременно разго-
варивать с Дубаем, с Medlink, специальной службой
в Аризоне, соединившей меня с врачом, и с двумя
докторами, присматривавшими за леди в салоне са-
молета. И так сорок минут без перерыва.
Нам повезло: в Хельсинки стояла хорошая пого-
да. Садиться в плохую погоду, да еще с перевесом
и в незнакомом аэропорту – хуже не придумаешь.
К счастью, финские диспетчеры хорошо подготовле-
ны и умеют быстро ориентироваться. Я предупредил
их: “Самолет перегружен, нам лучше садиться против
ветра”. (В такой ситуации вы должны немного сбро-
сить скорость.) “Хорошо, садитесь”, – ответили они
и провели нас не там, где они обычно заводят на по-
садку. Мы пролетели над городом, хотя обычно этого
стараются избегать из-за шума».
Эта ситуация не была такой опасной, как в случае
с рейсом 052 компании Avianca. Но представьте себе,

---

 
 
 
что требовалось от Ратватта. Само собой разумеется,
он должен был быть хорошим пилотом и обладать до-
статочными техническими навыками, чтобы посадить
перегруженный самолет. Но все остальное, что помог-
ло Ратватту успешно выполнить эту задачу, выходит
за рамки летного мастерства.
Ему предстояло взвесить риск повреждения са-
молета и угрозу жизни пассажирки, а потом, после
принятия решения, проанализировать, что будет луч-
ше для заболевшей леди – оказаться в Хельсинки
или в Москве? Ему предстояло быстро ознакомить-
ся с параметрами аэропорта, в котором он никогда
раньше не бывал: примет ли тот воздушное судно,
вес которого на 60 тонн превышает допустимую по-
садочную массу? Но самая сложная задача, встав-
шая перед ним, – необходимость общаться с пасса-
жирами, врачами, вторым пилотом, членами второ-
го экипажа, которых он разбудил, со своим началь-
ством в Дубае, с диспетчерами в Хельсинки. Можно
с уверенностью сказать, что за те 40 минут, что про-
шли с начала приступа у женщины до приземления
в Хельсинки, молчание в кабине экипажа воцарялось
едва ли на несколько секунд. На Ратватта была воз-
ложена функция взаимодействия – он должен был
не просто отдавать команды, а ободрять, уговаривать,
успокаивать, вести переговоры и обмениваться ин-

---