Гносеология область знаний — 200000 Гуманитарные науки и искусство Специальность

СУЩНОСТЬ И СМЫСЛ ГНОСЕОЛОГИИ. Оптимизм. Скептицизм. 
Агностицизм. Процесс познания изучается с точки зрения законо­
мерностей развития и возможности достижения истины. Существу­
ют различные модели познания. Материалистические модели имеют 
в основе принцип отражения мира в сознании человека: у Демок­
рита — образы (эйдосы), у философов Нового времени — сенсор­
ные сигналы, у Беркли — ощущения субъекта. Идеалисты полагают, 
что познание не имеет дела с реальным, объективным миром. Лей­
бниц считал, что познание есть воздействие обожествленной идеи 
на врожденные понятия человека. У Гегеля — это самопознание 
абсолютной идеи. У Маха, Авенариуса и у других субъективных 
идеалистов (конец XIX — начало XX в.) процесс познания — ре­
ализация пустой и экономной связи ощущений. 
Человеческий разум, поднимаясь по спирали познания, на каж-
Рефлексией называется исследование разумом впечатлений, образов и понятий с 
целью обнаружения истины. В различных философских системах термин «Рефлек­
сия» употребляется в разных значениях. Мы пока примем за исходное, что реф­
лексия — это логические операции в поисках истины, философские рассуждения. 
7 

---

дом новом витке вновь и вновь пытается ответить на вопрос: как 
возможно познание, познаваем ли мир в принципе? Существуют ли 
границы познания? В попытке философов ответить на эти вопросы 
можно обозначить три основные линии: оптимизм, скептицизм и 
агностицизм (Кант и др.). Оптимисты утверждают принципиальную 
познаваемость мира, агностики, напротив, ее отрицают (И. Кант — 
«вещь в себе»). Скептики же не отрицают принципиальной позна­
ваемости мира (Д. Юм, XVIII в.), но выражают сомнение в досто­
верности знания. Скептицизм, как правило, расцветает в период 
(или в преддверии) ломки парадигм, смены ценностей, обществен­
ных систем и т.д., когда нечто, считавшееся ранее истинным, в 
свете новых данных науки и практики оказывается ложным, несо­
стоятельным. Психология скептицизма такова, что он тут же начи­
нает попирать не только изжившее себя, но заодно и всё новое, 
нарождающееся. В основе этой психологии лежат не исследователь­
ская жажда новаторства и вера в силу человеческого разума, а 
привычка к «уютным», однажды принятым на веру принципам. 
Как доктрина скептицизм, безусловно, вреден, поскольку при­
нижает практически все познавательные возможности человека. Че­
ловек, движимый стремлением к знанию, говорит: «Я не знаю, что 
это такое, но надеюсь узнать». Агностик же утверждает: «Я не знаю, 
что это такое, и никогда не узнаю». Дешевый скептицизм, так же, 
как слепой фанатизм, одинаково часто встречается у ограниченных 
людей. По словам Ф. Ларошфуко, люди недалекие обычно осуждают 
всё, что выходит за пределы их кругозора. Однако в разумной мере 
скептицизм полезен и даже необходим. Как познавательный прием 
скептицизм выступает в форме сомнения, а это — шаг к истине. 
Сомнение — червь, подтачивающий и разрушающий устаревшие 
догмы, необходимый компонент развивающейся науки. Невежество 
утверждает и отрицает, знание — сомневается. 
Однако выделение этих трех линий представляется серьезным 
упрощением. Ведь если агностики отрицают познаваемость мира, то 
это не голое, ни на чем не основанное отрицание. На многие воп­
росы, указываемые ими, пока действительно нет ответа. Основная 
проблема, которая приводит к агностицизму, заключается в следу­
ющем: предмет в процессе его познания неизбежно преломляется 
сквозь призму наших органов чувств и мышления. Мы получаем о 
нем сведения лишь в том виде, какой он приобрел в результате 
такого преломления. Каковы же предметы на самом деле, мы не 
знаем, и знать не можем. Мир простирается перед нами, безначаль­
ный и бесконечный, а мы подступаем к нему с нашими формула­
ми, схемами, моделями, понятиями и пытаемся поймать бесконеч­
ность в сачок наших представлений. И сколь бы хитроумно мы ни 
завязывали «узелки» понятий, категорий и теорий, правомерно ли 
претендовать на постижение мира таким образом? Получается, что 
мы замкнуты в системе наших способов познания и не в состоянии 
сказать нечто достоверное о мире, который существует сам по себе. 
8 

---

Однако практический вывод агностицизма на каждом шагу оп­
ровергается развитием науки познания. Х
ак
> например, основопо­
ложник позитивизма О. Конт заявил, будто человечеству не сужде­
но узнать химический состав Солнца. Но немного позже, с помо­
щью спектрального анализа, состав Солнца был определен. Неко­
торые представители науки XIX в. уверенно утверждали то, что 
атомы не более чем мысленная функция, но не реальная сущность. 
Но Э. Резерфорд доказал их реальное существование, а через пол­
века была установлена химическая структура генов. 
Но и сегодня агностические выводы прослеживаются в неопо­
зитивизме, феноменологии, экзистенциализме, прагматизме и др. 
Их агностицизм обусловлен не только причинами гносеологическо­
го порядка, внутренней логикой, но в определенной степени и 
традицией, восходящей к философии Д. Юма и И. Канта. 
Суть кантовского агностицизма состоит в следующем: то, чем 
вещь является для нас (феномен), и то, что она представляет сама 
по себе (ноумен), принципиально различаются. И сколько бы мы 
ни проникали в глубь явлений, наше знание все равно будет отли­
чаться от вещей, каковы они есть сами по себе. Это разделение 
мира на доступные познанию «явления» и непознаваемые «вещи 
сами по себе» исключает возможность постижения сути вещей. 
Каковы предметы на самом деле, мы не знаем и знать не можем: 
нельзя сравнить то, что находится в сознании, с тем, что лежит за 
его пределами, трансцендентно ему. Ведь человек может сравнить 
лишь то, что он знает, с тем, что он как-то знает. Получается, что 
мы бесконечно вращаемся в мире нашего познания и нигде, никог­
да не соприкасаемся с самими предметами мира в их свободной от 
нашей субъективности форме: они нам никогда не даны, в прин­
ципе не могут быть даны в их голой сущности. Отсюда вывод: 
невозможно обнаружить то, что не содержится в мыслях и чув­
ствах, а там все с «примесью» субъективности. Внешний же мир, 
согласно такому представлению, подобно страннику, стучится в 
храм разума, побуждает его к деятельности, оставаясь в то же вре­
мя под покровом неведомого: ведь он не может, в самом деле, 
войти в этот храм, не подвергшись при вхождении деформации. И 
разум вынужден только догадываться о том, какой же этот стран­
ник. Из этого рассмотрения видно, что источником агностицизма 
неизбежно является гипотеза о трансцендентности знания. 
Сам Кант, помещая природу (природу как феномен) внутрь 
круга познания, верил в безграничный прогресс ее познания. Ведь 
наблюдение и анализ явлений, согласно Канту, проникают внутрь 
природы, и неизвестно, как далеко со временем человечество про­
двинется в этом. Границы нашего опыта непрерывно расширяются, 
и сколько бы ни увеличивалось знание, границы его, тем не менее, 
не могут исчезнуть, как не может исчезнуть небесный горизонт. На 
долю человеческого разума, утверждал Кант, выпала странная судьба: 
его осаждают вопросы, от которых он не может уклониться, так 
9 

---

как они навязаны ему его собственной природой, но в то же время 
он не может ответить на них, ибо они превосходят его возможности. 
В такое затруднение разум попадает не по своей вине. Он начинает 
с основоположений, выведенных из опыта, но, поднимаясь к вер­
шинам познания, замечает, что перед ним возникают все новые 
вопросы, ответ на которые он не может дать. 
Итак, во-первых, Кант поставил вопрос о принципиальной ог­
раниченности человеческого опыта, во-вторых, показал, что дей­
ствительность всегда выходит за пределы любого знания: она в этом 
смысле хитрее всяких теорий и бесконечно богаче их. Кроме того, 
он констатировал, что мир познаётся всегда только в формах его 
данности человеку. Именно это обстоятельство и позволило ему 
утверждать, что вещь познаётся в явлении, а не так, как она су­
ществует сама по себе. Но это утверждение, будучи абсолютизиро­
ванным, рождает непроходимую пропасть между сознанием и ми­
ром и ведет к агностицизму, понижая ценность сознания. Корень 
агностицизма лежит в разрыве некой координирующей связи между 
субъектом и объектом. Каковы бы ни были гносеологические гипо­
тезы о характере этой связи, без ее включения в теорию знания 
неизбежен агностический вывод. 
Одним из истоков агностицизма является гносеологический реля­