Ингвокультурология

 
105
soer
сестра 
cousine
двоюродная сестра 
Ядро лингвокультурологического поля, то есть единицы рус-
ский, русский (сущ.), русская (сущ.), великорусский, россия-
нин, российский и др. находится с другими единицами поля в тес-
нейшей связи (отношении) двух типов: 
1) 
синтагматической, когда определения, несущие семантику 
поля, выступают как качественные национальные характеристики 
человека или предмета, представляя собой составную лингвокуль-
турему, и 
2) 
парадигматические, когда понятия и предметы (то есть лин-
гвокультуремы поля) интерпретируются как значения функции F 
русск. от определенного аргумента 
Х
. 
К первому типу отношений принадлежат номинации типа: рус-
ские блины, русская женщина, русский характер. 
В этих сочетаниях вида 
А N определение А подчеркивает спе-
цифику «русскости», выделяя тот или иной предмет (явление, по-
нятие, живое существо), обозначенные через N, из круга подобных, 
отличающихся как от «нейтральных» лингвокультурем, так и от лин-
гвокультурем другой национальной культуры: 
Они хранили в жизни мирной 
Привычки милой старины; 
У них на масленице жирной 
Водились русские блины ... [А.С. Пушкин. Евгений Онегин]. 
Название русской реалии вплетено в контекст «русскости», что 
еще больше подчеркивает ее национальный колорит: 
Два раза в год они говели; 
Любили круглые качели, 
Подлюдны песни, хоровод [там же]. 
Русские блины (от общеславянского mliпъ - блинъ в результа-
те диссимиляции
м на б, буквально - ‘приготовленный из мучного’, 
то есть из муки) отличаются своими большими размерами (ср. у 
Даля [1994, 1, c. 985]): «С колокольни отца блином убил» - (из сказ-
ки), своим обилием и обилием жирных, соленых «приправ», не-
обыкновенным разнообразием: ср. у Даля, там же - «пекутся с бес-
численным разнообразием: пшеничные, яичные, овсяные, гречне-
вые, из красного или кислого текста». Сравним у Н.В. Гоголя в 
«
Мертвых душах»: «Чичиков свернул три блина вместе и, обмак-
нувши их в растопленное масло, отправил в рот, а губы и руки вы-
тер салфеткой». Блины особенно часто едят по старинному рус-
скому и славянскому обычаю во время проводов зимы, в маслени-
цу. 

---

106
Лингвокультурема русская женщина получила раскрытие в 
русской литературе. И.А. Гончаров так говорит о чертах русской 
женщины в «Обломове»: «В любви она так нежна; во всех ее отно-
шениях ко всем столько мягкости, ласкового внимания - словом, она 
женщина!» 
При характеристике этой лингвокультуремы как единицы рас-
сматриваемого поля огромное значение имеет анализ широко из-
вестных носителям данной культуры прецедентных текстов и со-
ставляющих их словесных образов в литературе, то есть результа-
тов художественного моделирования типа. Один из первых в нашей 
классической литературе создал образ русской женщины А.С. Пуш-
кин. Это - Татьяна Ларина в «Евгении Онегине». 
Образ русской женщины органически слит у А.С. Пушкина с 
красотой русской природы: 
Татьяна (русская душою, 
Сама не зная, почему) 
С ее холодною красою 
Любила русскую зиму. 
Религиозное начало, верность любимому, святость семьи яв-
ляются доминирующими чертами героини: 
Другой... Нет, никому на свете 
Не отдала бы сердца я. 
То в высшем суждено совете... 
То воля неба: я твоя; 
Вся жизнь моя была залогом 
Свиданья верного с тобой; 
Я знаю, ты мне послан Богом, 
До гроба ты хранитель мой... 
Ср. еще: 
Была бы верная супруга 
И добродетельная мать 
...
Я вас люблю (к чему лукавить?) 
Но я другому отдана; 
Я буду век ему верна. 
Этим своим самоотречением Татьяна Ларина подтвердила 
принадлежность к нравственным стародавним русским устоям. 
Ценности русской женщины, которая как натура страстная, 
«
любит не шутя» как идеала поэта - духовные, это стремление не к 
богатству, а к высшим формам опыта, истине, простоте, человечно-
сти: 
А мне, Онегин, пышность эта, 
Постылой жизни мишура, 

---