Как Герман Греф и его команда учат Сбербанк танцевать
Download 0.89 Mb. Pdf ko'rish
|
Слон на танцполе Герман Греф
|
Глава 20 224 в свое время горячо поддерживал правительство, которое на пере говорах по вступлению в ВТО отстаивало запрет на дея- тельность филиалов иностранных банков, соглашаясь терпеть у себя лишь подотчетные российскому регулятору дочерние структуры. В 2002 году таких банков в стране насчитывалось 27, и они контролировали 5,4% российских финансовых активов. В 2007 году здесь уже был 61 зарубежный банк, но большого вли- яния на рынок с их стороны по-прежнему не ощущалось: на всех приходилось лишь 10% активов. За двадцать лет российского ка- питализма Запад с его многовековой историей кредитного дела так и не смог подорвать позиции госбанков, и в первую очередь Сбербанка. Это резко контрастировало с экспансией глобально- го бизнеса на рынках Восточной Европы. Skandinavska Enskilda Banken вкупе с Swedbank давно правили бал на прибалтийских рынках. Их инвестиции в Латвию, Литву и Эстонию достигали пятой части ВВП этих государств. Чехия, Венгрия, Словакия, Хор- ватия, Румыния, Сербия — везде преобладал западный капитал. В Польше еще в девяностые западные банкиры развернулись на- столько, что взяли под контроль две трети депозитов и три чет- верти кредитов в стране. В России все выходило иначе. Доля рынка частных вкладов и кредитов у многих иностранцев из года в год не превышала 1%. Такое положение не могло устраивать ни акционеров, ни менедж- мент. Поэтому западные банкиры потихоньку паковали чемо- даны. Крупнейший европейский банк HSBC сохранил в России только корпоративный бизнес. Приказал долго жить последний розничный офис в Москве испанского Banco Santander. Не стали развивать здесь розницу Barclays, Swedbank. Инвестбанк Morgan Stanley, купивший было Городской ипотечный банк на волне 225 А разве мы не одни? интереса к ипотеке, довольно быстро от него избавился. Список длинный и, скорее всего, не окончательный. Сбербанку, вероятно, было одиноко на своем пьедестале. В многочисленных интервью менеджмент играл мускулатурой, демонстрируя превосходство перед невидимым противником. Но каким? «Кто наш самый большой конкурент в плане вложе- ний населения?» — задавался риторическим вопросом Валентин Михов из департамента стратегии и развития. Тема конкуренции волновала прежнее руководство Сбербанка едва ли больше, чем усиление магнитных бурь на Марсе. И все- таки оно признавало наличие серьезного соперника, сравнимого по влиянию с банком, — это был наличный доллар. Сразу после августа 1998 года американская валюта доказала простому рос- сиянину способность дорожать по отношению к рублю в несколь- ко раз за несколько недель. Банки затруднили или вовсе закрыли доступ вкладчиков к собственным счетам. Резко повысилась при- влекательность матрасов как альтернативы депозитам. Десятилетие относительно спокойной жизни восстановило доверие к банкам. Но для крупнейшего из них главный враг — наличность — никуда не делся. Греф был решительно настроен перейти к наступательным действиям. Объем наличности на ру- ках россиян доходил до 12% ВВП. Это было вдвое больше, чем в США, и почти вчетверо, чем в Великобритании, Швеции и Ко- рее. Россия отставала от Мексики с Бразилией, сравнимых с ней по уровню развития экономики. Когда в 2009 году Европейский Центробанк проранжировал 28 европейских стран по количе- ству безналичных платежей, совершаемых их гражданами за год, Россия оказалась четвертой с конца. Средний россиянин оплачи- вал товары и услуги при помощи карт или мобильного телефона «Я хотел бы видеть Сбербанк интерна- циональным: для такого огромного банка рынок даже такой большой страны, как Рос- сия, тесен». ИЗ ИНТЕРВЬЮ ГЕРМАНА ГРЕФА ГАЗЕТЕ «ВЕДОМОСТИ» (26.09.2008) |
