Но особое влияние на Есенина оказали народные истоки во всем их многообразии, «художественное народознание», как выразился В. Г. Базанов [Базанов 1982: 4]

Зеленая прическа
Девическая грудь,
О тонкая березка.
Что загляделась в пруд? [Т.1: 78]
Такой принцип изображения необычайно приближает природу к челове­ку. В этом одна из сильнейших сторон лирики Есенина - он влюбляет человека в природу. Так же, как в народных песнях, поэт использует художественный прием – психологический параллелизм. В стихах Есенина природа настолько сливается с человеком, что оказывается непосредственным выражением каких-то человеческих чувств, а человек, в свою очередь, предстает как частица при­роды:
Я покинул родимый дом,
Голубую оставил Русь.
В три звезды березняк над прудом
Теплит матери старой грусть.
Золотою лягушкой луна
Распласталась на тихой воде.
Словно яблонный цвет, седина
У отца пролилась в бороде. [Т.1: 81]
Через метафору «В три звезды березняк…» автор-творец концептуально строит более сложный образ, связанный с образом неба и звезды. Причем небо, луну мы можем увидеть в пруду. Смотря на березняк, отражающийся в воде, мы видим его на небе рядом со звездами. Мы уже выяснили положительную коннотацию образа березы в русской картине мира, но лексема звезда и ассоциативный образ неба усиливают значение фразы, благодаря своей также положительной коннотации. Для русского человека лексемы небо и звезда имеют концептуальное значение. В эпоху язычества небо – это место положения главных божеств Перуна и Ярила; с началом христианской веры образ неба становится неотделим от иконы, души, стремящейся к совершенству, и Бога (Ср. на седьмом небе от счастья). А «звезда издавна служила символом вечности, а позднее – символом высоких стремлений, идеалов, счастья» (вспомним, звезда – символ рождения Христа, лейтмотив всей русской лирики; часть ряда фразеологизмов) [Шейнина 2003: 9]. Архетип небо и в сознании язычников, и в сознании христиан связан с Высшими силами.
Автор-творец обращается и к образу еще одного растительного элемента русской культуры - клену. Клен для героя – некий символ ушедшей жизни, воспоминаний. Как символ клен олицетворяет «молодость, юношу, красоту, любовь» [Шейнина 2003: 146], но лирическим героем владеет не радость, а горькое чувство утраченной молодости, ощущение увяда­ния; яркий летний пейзаж сменяется картиной ледяной зимы («Клен ты мой опавший, клен заледенелый...»). Здесь мы видим переосмысление языковой метафоры с точностью до наоборот; художественная метафора выступает как индивидуальный образ, содержащий перцептивный и аффективный опыт автора-творца.
Попутно заметим, что клен появляется в лирике Есенина, как правило, там, где поэт затрагивает тему сбившегося с пути человека, который находится не в ладу с собой и с людьми: пьет, скандалит, болен духовно, влюблен в жизнь и разрушает ее в себе самом.
Есенинская поэзия, как тематически, так и в плане изобразительно-выразительных средств выросла на русской фольклорной почве. И неудиви­тельно, что образ клена тоже создавался под сильным влиянием народных пе­сенных традиций. Однако, испытывая сильное влияние фольклора, поэт никогда не отказывался и от собственной манеры в создании поэтических образов. Этот инди­видуальный есенинский стиль отчетливо прослеживался в подборе эпитетов, которыми поэт характеризует клен: «клененочек маленький», «старый клен», «клен на одной ноге», «клен опавший», «клен заледенелый», «мои бедный клен» и т.д. Все эти эпитеты с первого взгляда кажутся обычными, примель­кавшимися, часто встречавшимися в фольклорных произведениях. Однако внимательное изучение есенинских эпитетов показывает, что они нетривиальны даже в контексте всего творчества поэта и характерны только для стихов о кле­не, а значит и о юности, молодости и счастье. Клен предстает старым, на одной ноге и бедным, то есть автор-творец представляет нам свою молодость словно в проспекции будущей старости.
Таким образом, мастерское использование языковых средств позволило поэту не только талантливо и самобытно создать образ клена, но и привлечь к нему внимание нескольких поколений читателей.
В стихах Есенина природа живет богатой поэтической жизнью. Она вся в «вечном движении, в бесконечном развитии» и изменении [Волков 2001: 105]. Подобно человеку она рождается, растет и умирает, поет и шепчет, грустит и радуется. В изображении природы Есенин использует богатый опыт народной поэзии. Он часто прибегает к приему олицетворения. Черемуха у него «спит в белой накидке», «вербы плачут», «тополи шепчут», «туча кружево в роще связала», «пригорюнились девушки - ели», «улыбнулась солнцу сонная земля», «словно белою косынкой подвязалася сосна», «заря окликает другую», «плачет метель, как цыганская скрипка», и «березы в белом плачут по лесам», «кленочек маленький матке зеленое вымя сосет», «тихо - в чаще можжевеля по обрыву, осень - рыжая кобыла - чешет гриву», «вечер, свесившись над речкой полощет водою белой пальцы синих ног», сосна «покачнулась как старушка», «чистит месяц рога». Заря, дороги, реки, небо, кусты, болота, месяц, поля, травы – все в стихах Есенина движется, живет вместе с человеком. Болото «курит облаком», ивы «вызванивают в четки».
Но нашего поэта увлекает не только растительный мир, но и животный (вспомним стихи о животных). Рядом с поэтическими деталями земного мира («белых яблонь дым», «страна березового ситца», «весенней гулкой ранью») – образ мифологический, символический – образ розового коня. Архетип конь - слепая сила хаоса, страсть, порыв, жажда перемен, освобождение, стремительный поиск нового. Розовый конь – символ восхода, весны, радости жизни. Но и реальный крестьянский конь на заре становится розовым в лучах восходящего солнца. Суть этого стихотворения – благодарственная песня, благословение всего живого. Строй сравнений, образов, метафор, всех словесных средств взят из крестьянской жизни, родной и понятной.