Теория и практика материалы III международной научной конференция 5

Н. П. Коляденко (Новосибирск) 
СИНЕСТЕТИЧНОСТЬ УНИВЕРСАЛЬНОГО ЯЗЫКА ИГРЫ В 
БИСЕР Г. ГЕССЕ 
Принято считать, что в названии, которое Герман Гессе дал 
духовной практике обитателей Касталии, -- «Игра в бисер» – скво-
зит некая ирония. Как показано в его романе, для критиков Игры 
изощренные упражнения касталийцев по сопоставлению смыслов 
наук, искусств, религиозных и мистических учений – это пустая 
виртуозность, искусственный мир, лишенный подлинных челове-
ческих страстей. 
В интеллектуальной Игре, обязанной своим происхождени-
ем пособию для занятий музыкальной импровизацией, разноцвет-
ные бусины как материал для варьирования тем заменили универ-
сальные формулы, знаки и аббревиатуры – «выдистиллированные» 
экстракты разных духовных смыслов. Но тесная связь с теорией 
музыки осталась: отправной точкой партии игроков чаще всего 
служила музыкальная тема, и протекала Игра по правилам музы-
кальной логики, вовлекая, сопоставляя и развивая стихотворные 
строки, философские положения, изречения из Ветхого завета, ар-
хитектурные, математические или астрономические термины. 
Такая связь с музыкой во многом обязана пифагорейской 
концепции гармонии сфер, трактующей музыку математико-
космологически. Неакустическая музыкальность стала в истории 
европейского искусствознания основой для осмысления таких ва-
риантов Игры в бисер, как «застывшая музыка» архитектуры, ли-
тературные романы-симфонии, живописные фуги, сонаты. Не ме-
нее важным стало то, что своеобразным ответом Гессе на упреки в 
отсутствии в Касталии связи с реальным миром стала история Ма-

---

128 
гистра Игры – Иозефа Кнехта. Жизнестроительство по законам му-
зыкальной логики, ритмических процессов, чередования тем выра-
зилось в сознательном завершении Кнехтом «партии» Магистра и 
переходе к воспитанию мальчика, принадлежащего противопо-
ложному Касталии миру. И хотя новая тема трагически оборвалась 
смертью Кнехта, преображенный Тито сыграет в дальнейшем роль 
в осуществлении синтеза касталийского духа с миром. 
Вместе с тем, как можно заключить, не только жизнеописа-
ние Кнехта, но и сама Игра в бисер – не просто интеллектуальная 
забава. Такому выводу отчасти может способствовать синестети-
ческий аспект ее рассмотрения. 
Межчувственные ассоциации звуковых и визуальных обра-
зов заложены уже в положившем начало Игры «переводе» музы-
кальных тем на язык цвета, формы и размера стеклянных бусин. 
Они питают собой неакустическую музыкальность, образуя тайные 
смыслы Игры и создавая единство ее универсального языка. 
Для понимания сути Игры в бисер важно то, что лежащую в 
ее основе музыку нужно «ощутить на вкус, творить руками, паль-
цами, ртом, легкими», получая «радость от дыхания, от отбивания 
такта», т.е. вовлекая соощущения. Описывая исполнение Кнехтом 
сонаты Пёрселла, Гессе синестетически сопоставляет тишину зву-
ков с каплями золотого света, сквозь которые слышно пение старо-
го фонтана, и пишет, что перекрещивание голосов создает расши-
рение пространства. 
В синестетике стала хрестоматийной синестезия Кнехта 
«запах бузины» -- «шубертовский аккорд». Кнехт услышал «фор-
тиссимо» полного жизни и наступающей весны горьковато-
сладкого запаха срезанных почек в аккордах песни Шуберта. Как 
это свойственно синестезиям, такая межчувственная ассоциация 
является субъективным механизмом связи ощущений, но своей 
энергией инициирует объемность и полноту восприятия. 
Наконец, особенно отчетливо выступает синестетический 
аспект в описанной Гессе медитации. Сыгранную Магистром му-
зыки тему старинной сонаты Иозеф должен был рассмотреть в 
пространстве как симметричную фигуру, ее движение -- как кри-

---

129 
вую невидимого танца, а затем изобразил ее фигурой круга с рас-
ходящимися лучами, подобно венку цветов, который, вращаясь, 
рассыпался сверкающими звездами. В современной синестетике 
такое восприятие музыки именуется созданием визуальных 
гештальтов музыкального звучания, способствующим ее целост-
ному восприятию. Для универсального же языка Игры в бисер со-
ощущения являются важной частью медитаций, которые создают 
движение к единому духовному началу, являясь своеобразной за-
меной религии.
В целом, синестетичность музыкальной логики универсаль-
ного языка Игры в бисер образует своего рода «путь к центру, 
тайне и нутру мира». Глубинная связь ощущений способствует со-
зданию «общего знаменателя», синтезирующего разные области 
культуры. Поэтому так же, как у Гессе Игра была островком выс-
шей, не зависящей от политических и религиозных разногласий 
духовности, в любые времена подпитываемый соощущениями 
язык Игры останется живой, органичной и плодотворной областью 
диалога духовных ценностей.