Традиция — текст — фольклор

частью начинается с беды (недостачи) и обязательно кончается избавле-
нием от беды и приобретением некоторых ценностей. Типичный счастли-
вый конец — женитьба на царевне и получение в придачу полцарства. Со-
ответственно сказочная женитьба оказывается как бы высшей ценностью, 
а всякого рода чудесные предметы (не всегда, но большей частью) высту-
пают лишь в качестве инструмента основного успеха. 
Эта особенность классической волшебной сказки отчетливо обнаружи-
вается при сопоставлении со сходными сю- 
15 

---

жетами в архаических формах повествования. В синкретических мифах-
сказках как раз наоборот — тема женитьбы была второстепенной, а добы-
вание мифических (космических) и ритуальных объектов или приобрете-
ние духов-хранителей (предшественников сказочных помощников) стояли 
на первом плане. Например, в весьма архаическом древнескандинавском 
мифе (пересказанном Снорри Стурлусоном в так называемой «Младшей 
Эдде», нач. XIII в.) о похищении священного меда мудрости и поэзии богом 
Одином (вероятно, прототипом был миф о добывании демиургом пресной 
воды) любовная связь Одина и хранительницы священного меда Гуннлёд 
была только средством добраться до оберегаемых ею сосудов с медом. 
Гуннлёд дает своему возлюбленному выпить три глотка меда, который он 
потом уносит и выплевывает в селении богов-асов. Так объясняется про-
исхождение священного меда. Даже в гораздо более близком к сказке ми-
фе о возвращении молодильных яблок и богини Идун, похищенных вели-
каном, асов явно в первую очередь интересуют яблоки, дарующие моло-
дость (подробнее об этом см.: [Мелетинский 1968]). Известная сказка о 
живой воде и молодильных яблоках (AT 551)
3
очень близка по сюжету ука-
занным мифам о священном меде и молодильных яблоках, а также много-
численным первобытным мифам о добывании пресной воды, всяких элек-
сиров и т. п. Она явно восходит к подобным сюжетам генетически. Но ка-
кова разница! В сказке герой должен похитить живую воду, не тронув ее 
хранительницы Царь-девицы. Из-за того, что герой все же не удержался и 
позарился на ее красоту, конь задел струну на стене и вызвал погоню. Жи-
вая вода добыта не благодаря, но вопреки любовной связи с ее храни-
тельницей. Да и само добывание живой воды оказывается только прелю-
дией к свадьбе с чудесной красавицей. В волшебно-героических сказках о 
змееборстве, о возвращении похищенных змеем царевен (AT 300 — 303) 
все неизбежно ведет к свадьбе, тогда как в соответствующих архаических 
прообразах речь шла об очищении земли от хтонических чудовищ или о 
возвращении шаманом похищенных душ. 
В сказках выдвижение на первый план брачной темы и цели, как видим, 
явно приводит к известному насилию над традиционными сюжетами. Так, 
русская сказка о Морозке, одаривающем падчерицу, мотивирует отправку 
бедной девушки в лес выдачей замуж. Баба-яга пытается привлечь 
16 

---

юношей своими невестами-дочерьми и т. п. Древнейший сказочно-
мифический сюжет о чудесной жене, приносящей благополучие и поки-
дающей мужа из-за нарушения табу, а впоследствии дающей тотемное 
начало новому роду (AT 400), удержался в классической волшебной сказке 
за счет того, что главный интерес был перенесен на поиски исчезнувшей 
невесты и воссоединение с нею после ряда брачных испытаний, которым 
подвергает героя ее отец. Сказка эта, в отличие от большинства других, 
начинается не с потери, а с приобретения чудесной жены, но это первона-
чальное приобретение совершенно отодвинуто последующей потерей, и, 
кроме того, оно воспринимается — по аналогии с другими сказками — как 
приобретение помощника, поскольку чудесная красавица в дальнейшем 
сама выступает в роли помощника при прохождении героем основных ис-
пытаний. В сказках о приобретении, потере и возвращении диковинок (AT 
560 и последующие номера) тоже делается акцент не на первоначальном 
добывании диковинок (как в мифе), а на их потере и новом обретении по-
сле испытаний. Кроме того, вместе с диковинками герой в конце концов 
получает и царевну. 
3 
Для классической волшебной сказки чрезвычайно характерно предвари-
тельное испытание героя, завершающееся получением помощника или 
чудесного средства, благодаря которым он с успехом выходит впоследст-
вии из основного испытания. Открытие этого важнейшего звена в компози-
ции волшебной сказки принадлежит В. Я. Проппу. Выделяя это звено как 
самостоятельное, В. Я. Пропп даже возражал против того, чтобы видеть 
здесь аналогию с другими испытаниями (борьба — победа и задача — ре-
шение). 
Предварительное испытание и получение чудесного средства в класси-
ческой волшебной сказке играют очень большую роль в частности потому, 
что герой волшебной сказки — персонаж уже совершенно не мифический 
и не обладает от природы магической силой. Правда, волшебная сказка 
знает героев чудесного происхождения, но само это чудесное происхож-
дение — результат того, что родители ге- 
17 

---

роя добыли чудесное средство. Следует заметить, что герои чудесного 
происхождения, имеющие силу за счет благоволения духов-дарителей к их 
родителям (иногда после прохождения родителями некоторого испыта-
ния), сами редко подвергаются серьезным предварительным испытаниям, 
что только подтверждает наш тезис. Любопытно, что то же самое имеет 
место, когда даритель — родич. В архаическом фольклоре очень часто ге-
рой не имеет мифических предков, но проходит специальный искус, своего 
рода посвящение, в результате которого он приобретает духа-помощника 
или магические силы. Возможно, что сказочное предварительное испыта-
ние генетически и связано с инициацией. Впрочем, ритуалы инициации 
были прообразом и для некоторых основных испытаний (особенно с реше-
нием трудных задач), и для целых сюжетов (например AT 327 — о группе 
мальчиков, попавших к людоеду). Впрочем, некоторые мотивы предвари-
тельного испытания, возможно, восходят к простому акту принесения 
жертвы духу. Но нас в данном случае интересует не генезис сам по себе, а 
структурные различия между архаической синкретической мифологиче-
ской сказкой и классической волшебной сказкой. 
Прохождение посвящения раз и навсегда давало герою известную 
власть над духами, своего рода шаманское, колдовское могущество, кото-
рого сказочный герой обычно лишен. Выдержанное предварительное ис-
пытание дает в руки герою некий чудесный инструмент для решения одной 
конкретной трудной задачи. Сказка знает, правда, и универсальных по-
мощников, но эти универсальные помощники часто уже совсем заменяют 
героя, а их деятельность обычно ограничена определенными рамками (во 
всяком случае, она прекращается после достижения конечной сказочной 
цели). Кроме того, предварительное испытание имеет характер не сурово-
го ритуального искуса, а проверки некоторых качеств героя или знания им 
довольно элементарных норм поведения. Герой должен проявить доброту, 
скромность, сообразительность, вежливость, а чаще всего — знание свое-
образных правил игры, о чем мы уже упоминали выше и к чему еще вер-
немся впоследствии. 
В предварительном испытании герой обнаруживает свои истинные ка-
чества и тем заслуживает получение чудесного средства, а в основном ис-
пытании он уже пользуется готовыми средствами, которые практически 
действуют за него. 
18 

---

Однако именно такое действие с помощью чудесной силы и составляет 
главный подвиг, который является подвигом не из-за богатырского напря-
жения сил (как в эпосе), а благодаря достигнутому результату — ликвида-
ции недостачи, избегания беды, добывания объекта поисков. 
Специфической для волшебной сказки является двойная оппозиция