Традиция — текст — фольклор

нечистый), Яга — Морозка, богатырь — богатырка. С меньшей опреде-
ленностью они могут быть классифицированы по возрастным группам, хо-
тя и здесь достаточно ощутима тенденция противопоставить старых кол-
дуна, дедушку Ох, старика «сам с ноготь, борода с локоть», Медного лба, 
Водяного, Ягу молодым «богатырям» Вернигоре, Вернидубу, Дугыне, 
Усыне и т. д.; ведьма или колдунья также обычно «старые», в отличие от 
«молодых» волшебницы или чаровницы. Люди четко делятся на возрас-
тные группы: старик — старуха, молодец — девица, мальчик — девочка. 
132 

---

Животные также достаточно последовательно наделяются признаками 
пола и возраста: медведь — медведица — медвежонок; ворон — ворониха 
— вороненок; лев — львица — львенок; конь — кобылица — жеребенок; 
сокол, воробей, орел, но утка, голубица, горлица, лебедушка. 
Соответствующим образом при превращениях человека в животное 
обычно соблюдается их соответствие по полу: змей, волк, козел, сокол, 
орел, ворон — заклятые царевичи; утица, лебедушка, медведица, рысь и 
др. — царевны. 
Возрастная характеристика весьма существенна для характера функ-
ционирования персонажа. «Старые» обычно выступают в роли испытате-
лей или советчиков, «молодые» — в роли героя или его соперников, при-
чем для героя-ребенка круг действий ограничивается движением от «поте-
ри дома» до «возвращения домой», в то время как для взрослого «потеря 
семьи» компенсируется «созданием новой семьи», т. е. вступлением в 
брак
10
. 
Отсутствие признаков пола и возраста у группы персонажей, представ-
ленных чудесными предметами, значительно сужает сферу их функциони-
рования, ограничивая ролью чудесного средства и, реже, помощника. 
Дальнейшая дистрибуция персонажей волшебной сказки может быть 
осуществлена с помощью системы признаков, описывающих модусы внут-
реннего и внешнего состояний индивида, а также связанных с оценочными 
категориями. Это оппозиции живой/мертвый, здоровый/больной, сон-
ный/бодрствующий, целый/расчлененный, истинный/преображенный, ви-
димый/невидимый, сильный/слабый, мудрый/глупый, добрый/злой, краси-
вый/уродливый, чистый/грязный, большой/маленький. 
Оппозиция живой/мертвый пронизывает многочисленные ситуации 
волшебной сказки, где герою грозит смерть (ведьма хочет изжарить детей, 
змеиха проглатывает героев, колдунья топит сестрицу Аленушку, превра-
щает героя в камень) или происходит наказание вредителя (герой казнит 
ложную жену, убивает Змея, засовывает в печь Ягу, колдуна и пр.). Сюда 
же относится мотив «временной смерти и оживления». 
Мертвое персонифицируется в антропоморфных существах обоего по-
ла — мертвецах, вурдалаках, вампирах (мертвый богатырь; девушка, 
встающая из гроба), в виде птиц (ворон), частей тела (череп, кости, 
мертвая голова). Знаком 
133 

---

умерщвления какого-либо персонажа часто должны служить сердце и пе-
чень — эти вместилища души, средоточия жизни. Операторами умерщв-
ления и оживления служит обширная группа волшебных предметов: игла, 
шпилька, живая и мертвая вода, отрава, мертвый зуб или волос. Целую 
цепочку воплощений внешней души Кощея Бессмертного находим в моти-
ве поисков его смерти (дуб — сундук — заяц — утка — яйцо — игла). 
Часто временная смерть эквивалентна сну (спящая царевна), а сон дан 
как временная смерть (например, богатырский сон героя после победы 
над противником или формулы типа «как долго я спал» после оживления). 
Состояние сна, как и состояние смерти, наступает в результате примене-
ния специальных операторов: сонного зелья, булавки, заговоренного яб-