Девушка в поезде

Пятница, 16 августа 2013 года
Утро
Я практически не спала. Я выпила полторы бутылки вина, пытаясь
уснуть, унять дрожь в руках и успокоить нервы, но это не помогло. Стоило
мне начать погружаться в дремоту, как я тут же в испуге вскакивала.
Мне казалось, я чувствую его присутствие в комнате. Я включила свет
и сидела, прислушиваясь к звукам, доносившимся с улицы, к шагам
прохожих. Я смогла заснуть только под утро, когда уже начало светать.
Мне снова приснилось, что я в лесу. Рядом находился Том, но мне
все равно было страшно.
Вчера я оставила Тому записку. Выбежав из дома Скотта, я домчалась
до дома номер двадцать три и принялась барабанить в дверь. Я была
в ужасе, и меня не смущало, что Анна может оказаться дома и мой визит ее
наверняка не обрадует. Дверь никто не открыл, я нацарапала записку
и сунула ее в их почтовый ящик. Мне все равно, что ее может увидеть
Анна – мне даже хочется, чтобы она ее увидела. Текст был довольно
туманный – я написала, что нам надо поговорить об одном дне. Я не стала
упоминать Скотта, потому что не хотела, чтобы Том отправился к нему
разбираться – кто знает, чем это может закончиться?
Едва оказавшись дома, я сразу позвонила в полицию. Сначала, правда,
выпила пару бокалов вина, чтобы немного успокоиться. Я попросила
соединить меня с инспектором Гаскиллом, но его не было на месте,
так что пришлось разговаривать с Райли. Это был не лучший вариант –
Гаскилл отнесся бы ко мне с большим пониманием и добротой.
– Он силой удерживал меня в доме, – сказала я ей. – И угрожал.
Она поинтересовалась, как долго меня «удерживали силой».
Эти кавычки буквально звучали в ее вопросе.
– Не знаю, – сказала я. – Может, минут тридцать.
Повисло долгое молчание.
– И он угрожал вам. Расскажите, в чем именно заключалась угроза?

---

– Он сказал, что свернет мне шею. Сказал… что надо бы свернуть мне
шею.
– Надо бы свернуть вам шею?
– Сказал, что свернул бы, но не хочет пачкаться.
Она помолчала, потом спросила:
– Он ударил вас?
– Нет. Схватил.
Она снова помолчала и наконец поинтересовалась:
– Миссис Уотсон, а что вы делали в доме Скотта Хипвелла?
– Он просил меня прийти. Сказал, что ему нужно со мной поговорить.
Райли глубоко вздохнула:
– Вас предупреждали, чтобы вы держались от этого дела подальше.
Вы лгали ему, говорили, что были подругой его жены, рассказывали всякие
небылицы человеку, – позвольте мне закончить, – который в лучшем случае
пережил сильнейшее потрясение. Это в лучшем случае. А в худшем – он
может быть опасен.
– Он опасен! Именно это я и пытаюсь вам втолковать, неужели
непонятно?
– Вы нам все усложняете – появляетесь там, лжете ему,
провоцируете его. Мы расследуем убийство. Вы должны это понять. И вы
мешаете продвижению расследования, вы можете…
– Какому продвижению? – взорвалась я. – Вы ни черта
не продвинулись! Говорю вам, он убил свою жену! Там есть фотография,
на которой они сняты вместе, – и рамка разбита! Он в бешенстве,
не контролирует себя…
– Да, мы видели фотографию. Мы обыскали весь дом. Но рамку нельзя
считать уликой.
– Так вы не собираетесь его арестовывать? Она снова тяжело
вздохнула:
– Приезжайте завтра в участок. Напишете заявление. А дальше
посмотрим. И знаете что, миссис Уотсон? Держитесь от Скотта Хипвелла
подальше.
Кэти пришла домой, увидела, что я пью, и расстроилась. А что я могла
сказать в оправдание? Как все объяснить? Я просто сказала, что мне жаль,
что так вышло, и ушла наверх, как обиженный подросток. Там я легла
и стала ждать звонка от Тома. Но он не позвонил.
Я проснулась рано, проверила телефон (ни одного звонка), вымыла
голову и стала готовиться к собеседованию: руки у меня трясутся, и комок
в животе не рассасывается. Я вышла из дома раньше, потому что мне надо

---

зайти в полицейский участок и написать заявление. Не думаю, что от этого
будет толк. Они никогда не воспринимали меня всерьез и вряд ли станут
делать это теперь. Интересно, что должно произойти, чтобы они перестали
считать меня фантазеркой?
По дороге на станцию я постоянно оглядываюсь назад и, услышав
неожиданный вой полицейской сирены, буквально подпрыгиваю от страха.
В участке я поднимаюсь по ступенькам, держась как можно ближе
к металлическим перилам, чтобы успеть за них ухватиться, если вдруг
в этом возникнет необходимость. Я понимаю, как это глупо, но сейчас,
когда я узнала, каков Скотт на самом деле, я чувствую себя абсолютно
беззащитной. Теперь я не питаю на его счет никаких иллюзий.