Деятельности

1
.
Другая модель, претендующая на универсальность в трактов-
ке речевого поведения,— это модель, разработанная в свое время
К. Шенноном для описания процессов передачи сигналов по тех-
ническому каналу связи и в дальнейшем расширенная на обще-
ние всякого рода, в том числе примененная к анализу речевой
деятельности. Речь идет о подходе к речевой деятельности с ма-
тематическим аппаратом теории информации.
«Первые попытки изучения языка методами теории инфор-
мации породили преувеличенные представления о широких пер-
спективах, которые открывает эта теория для языкознания...
Дальнейшие исследования привели к более трезвой оценке дей-
ствительно существующих возможностей»,— указывала Е. В. Па-
дучева еще в 1961 г. [Ахманова и др., 1961, 98].
Попытаемся, опираясь на современную литературу вопроса,
очертить круг реальной применимости теории информации к ана-
лизу речевой деятельности на современном этапе исследования.
Начнем с того, что вслед за Л. В. Фаткиным [Фаткин, 1964,
26—27] укажем как на важнейшее условие применимости теории
1
Особую проблему здесь составляет взаимоотношение языковой компетен-
ции (linguistic competence) и языковой активности (linguistic perfor-
mance). Предполагается, что порождающая грамматика «образует струк-
туру» (competence) и соответствует лишь «грамматическому знанию», но
не его реализации в речевом поведении. См. в этой связи [А. А. Леонть-
ев, 1969а, 25-26, 94—95 и 214]. Наиболее точная характеристика вза-
имоотношений competence и речевого поведения дана в статье Я. Прухи
и др. «К некоторым проблемам моделей языковой коммуникации»: «не-
которые свойства ПГ имеют точку опоры в определенных психологиче-
ских операциях» [1968, 17]. Но от этого до моделирования самих опера-
ций еще очень далеко.

---

информации на определенные свойства дискретного источника
информации. Это, во-первых, конечное множество возможных со-
общений, во-вторых, конечное число используемых символов,
в-третьих, эргодичность (статистическая однородность), в-четвер-
тых, стационарность.
Ни одно из этих четырех условий не выполняется в речевой
деятельности (даже и при порождении текстов),— если мы бу-
дем рассматривать не формирование слов из звуков (букв), а фор-
мирование значимых сообщений из слов или других аналогичных
единиц. Сообщений возможно практически бесконечное множест-
во: если же оно и конечно, то не может быть оценено. Эта
бесконечность образуется частично за счет факторов, не поддаю-
щихся, по крайней мере сейчас, вероятностно-статистической об-
работке. Число используемых символов конечно (словарь, тезау-
рус языка в принципе конечен). Однако: а) его точные границы
неопределимы — мы можем оперировать в лучшем случае поряд-
ками; они к тому же лабильны, так как, помимо известной изби-
рательности при усвоении лексических единиц, мы используем
различные дополнительные субкоды; кроме того, мы одновремен-
но включаем лексические единицы в разные информационные си-
стемы, приписывая им, кроме прямого значения, еще и дополни-
тельные — так сказать, обертоны, не фиксированные в общем сло-
варе языка и обусловленные групповой принадлежностью гово-
рящего, ситуацией и другими плохо формализуемыми факторами;
б) если рассматривать речевую деятельность в конкретной ситу-
ации, окажется, что алфавит источника здесь гораздо меньше,
чем словарь языка (выбор символов ограничен многими фактора-
ми), но границы его значительно менее определенны (ср. данные
Т. М. Дридзе о различных «семиотических типах» носителей рус-
ского языка, различающихся, в частности, по количеству и «ка-
честву» используемых символов [Дридзе, 1969]) и, что самое
главное,— они крайне изменчивы от одной ситуации к другой.
Здесь мы отчасти переходим уже к следующему ограничению —
к стационарности, которая заключается в том, что «свойства
(как статистические, так и все другие) не только источника,
но и получателя, передатчика, канала и приемника остаются во
времени неизменными» [Фаткин, 1964, 27]. Это ограничение в
речевой деятельности совершенно не выполнимо. Оно не только
противоречит тому, что мы сейчас знаем об активном характере
восприятия речи [А. А. Леонтьев, 1969а, 118—126; Миллер, 1968],
но и не соответствует вообще нашим знаниям о процессе речевого
общения
2
. Что касается условия эргодичности («последователь-
ности символов, создаваемые эргодическими источниками, обладают
2
К тому же выяснилось, что даже такие «классические» информационные
процессы, как восприятие и переработка сигналов оператором, нередко
не соответствуют условию стационарности и требуют перестройки аппа-
рата теории информации [Леонтьев и Кринчик, 1964а и 1964б].

---

тем свойством, что ИХ статистические характеристики... не меня-
ются при переходе от одной последовательности к другой» [Фат-
кин, 1964, 27]), то оно тоже не выполняется: «что... касается
частоты слов, то она обнаруживает значительные колебания от
текста к тексту» [Ахманова и др., 1961, 123].
Развивая эту последнюю мысль, можно привлечь огромную со-
временную литературу, показывающую весьма ограниченную при-
менимость стохастических моделей к моделированию связных тек-
стов (см. в этой связи [А. А. Леонтьев, 1969а, 41—51] и др.).
«Важнейшим условием применения теоретико-информацион-
ных мер количества информации является условие выполнимости
операции кодирования» [Фаткин, 1964, 28]. Применительно к ре-
чевой деятельности (не языку!) это условие невыполнимо, так
как оперативными единицами могут служить различные отрезки
сообщений, и выделение исследователем таких единиц (как в по-
рождении, так и — в особенности — в восприятии) наталкивается
на практически непреодолимые трудности.
Наконец, язык, даже если и рассматривать его с точки зре-
ния теории информации, не является простым кодом, но весьма
сложной и трудно учитываемой иерархией кодов. Любая коли-
чественная характеристика информативности, какую мы могли бы
дать сейчас или в не слишком отдаленном будущем, имеет очень
мало общего с действительной значимостью данного сигнала для
получателя: имеется лишь крайне ограниченное число ситуаций,
в которых теория информации «работает», давая эвристически
значимые и обеспечивающие предсказуемость результаты. (На-
поминаем, что мы имеем в виду текст как совокупность слов или
других значимых единиц, совершенно не затрагивая проблемы
вероятностно-статистической организации последовательностей
букв или звуков).
Итак, математический аппарат теории информации, по-види-
мому, в настоящее время не применим к моделированию речевой
деятельности в целом. Другой вопрос, что он может с успехом
быть использован для решения частных задач, особенно при изу-
чении формальных (кодовых) аспектов языка; другой опять-таки
вопрос, что и некоторые содержательные аспекты речевой дея-
тельности могут быть с успехом интерпретированы на основе
теории информации. Но степень применимости анализируемой
модели к моделированию речевой деятельности во всех этих слу-
чаях оказывается крайне ограниченной.
Еще одной математической теорией, описывающей динамику
поведения человека и потому потенциально применимой для мо-
делирования речевой деятельности, является теория игр и, в ча-
стности, теория рефлексивных игр. Эта теория описывает, как
известно, оптимальные действия человека в конфликтных ситуа-
циях. Укажем на два частных случая, к которым она, по-види-
мому, применима. Это, во-первых, речевая деятельность в неопре-
деленных условиях, когда по ходу ее осуществления мы меняем

---

стратегию, приспосабливая ее к условиям общения и, в частно-
сти, сообразуя с данными обратной связи — т. е. производим сво-
его рода нащупывание адекватного высказывания. (Место, зани-
маемое эвристическим принципом в процессах производства речи,
позволяет высказать гипотезу, что в целом ряде психолингви-
стических экспериментов мы имеем ситуацию, в которой испы-
туемый как бы играет с экспериментатором в своеобразную реф-
лексивную игру и выигрывает). Второй случай — организация
диалота. Однако оба случая не получили пока строгой интерпре-
тации в терминах теории игр. Что касается ее применимости к
более общим случаям, она крайне сомнительна.
В заключение мы остановимся еще на одной математической
теории, которая, насколько нам известно, еще ни разу не была
применена к моделированию психической деятельности человека,
в том числе речевой. Мы имеем в виду теорию массового обслу-
живания (теорию очередей). Любопытным примером того, как
могла бы «работать» эта теория применительно к речевой дея-
тельности, может служить проблема множественности способов
минимизации при передаче коммуникативно значимой информа-
ции. Такая минимизация или оптимизация в теории очередей
определяется как уменьшение «времени ожидания». Согласно рас-
сматриваемой теории [Гуд и Макол, 1962, 242], возможны четыре
способа такого уменьшения. Первый: сделать постоянными «вре-
мена занятия», т. е. в нашем случае — уравнять по внешним
(временным или линейным) параметрам отдельные компоненты
высказывания. Этот случай, по-видимому, соответствует интона-
ционно-семантическому членению. Второй: сделать постоянным ин-
тервал входов (т. е. осуществлять высказывание в определен-
ном временном режиме). Третий: уменьшение величины р, что оз-
начает уменьшение среднего числа входов в единицу времени
или/и увеличение среднего числа выходов; для нашего
материала это соответствует увеличению относительной про-
тяженности оперативных единиц, т. е. тенденции к фразеологи-
зации и к увеличению протяженности синтагм и дыхательных
групп. Четвертый выход: введение добавочных каналов. В усло-
виях еще большего дефицита времени и необходимости обеспе-
чить максимальную усвояемость информации первый и второй
способы дают ритмизацию высказывания, третий — появление сте-
реотипных конструкций типа применяемых в массовой коммуни-
кации, четвертый — включение мимики и жестикуляции. Ср. так-
же такие случаи, как скандирование: «Мо-лод-цы!»
Судя по некоторым успешным попыткам моделирования дея-
тельности (см., например, [Гельфанд и др., 1962]), ближе всего
к искомому нами идеалу модели, которая была бы в наибольшей
мере адекватна внутренней структуре и организации речевой дея-
тельности, стоит так называемая теория оптимальных процессов,
в последние годы выделившаяся в самостоятельную математиче-
скую область.

---

Теория оптимальных процессов применима к ситуациям, ха-
рактеризуемым многошаговостыо, т. е. необходимостью прини-
мать определенное решение перед каждым шагом на пути к дости-
жению конечной цели. Изложим основное содержание этой теории
словами Ю. А. Розанова [1965, 133—134]: «Допустим, положение
дел на k-м шаге описывается характеристикой х... Допустим,
состояние системы на следующем (k + 1)-м шаге зависит от пре-
дыдущего состояния х и принятого решения, которое мы обозначим
через и, т.е. состояние системы после принятия этого решения
описывается характеристикой у = f
k+1