Историко-этнографические сюжеты в средневековых арабских источниках по малайско-индонезийскому региону

Рассказ о султане Мул Джāўы 
[Этот султан] – язычник. Я видел, как он сидел перед дворцом под балдахином на [го-
лой] земле, и не было под ним ковра. С ним были местные вельможи, а войска представали пе-
ред ним пешими. Лошади там есть только у султана, [все же прочие] ездят и сражаются только 
на слонах. Узнав обо мне, султан подозвал меня к себе. Я подошел и сказал: «Мир идущему по 
правильному пути!»
36
, но [присутствующие] поняли [из этого] только слово «мир» (ас-салāм). 
[Султан] поприветствовал меня и приказал постелить для меня плащ, чтобы я сел на него. Тогда 
я спросил толмача: «Как же я стану сидеть на плаще, когда султан сидит на земле?» И тот отве-
тил: «Таков его обычай – смиренно сидеть на земле. Ты же – гость, и прибыл от великого сул-
тана
37
, а значит, следует оказать тебе почет»
38
. Я сел, и [султан] коротко расспросил меня о сул-
тане [Му╝аммаде]. Затем он сказал мне: «Будь нашим гостем три дня, а затем ты продолжишь 
путь».
Рассказ об удивительном событии, увиденном мной при дворе [султана] 
Я видел при дворе этого султана человека, в руке у которого был нож, напоминающий 
нож переплетчика. Он приставил [этот нож] к своей шее и долго говорил на языке, который был 
мне непонятен. Затем он схватил нож обеими руками и перерезал себе горло. Нож был таким 
острым, а хватка [этого человека] – такой сильной, что голова его упала на землю. Я подивился 
тому, что он сделал, и султан спросил меня: «Кто-нибудь поступает так у вас?» Я ответил ему, 
что никогда такого не видел. Тогда он рассмеялся и сказал: «Это наши рабы, они убивают себя 
из любви к нам». Затем он приказал унести [тело] и сжечь. Наместники, знать, военачальники и 
подданные удалились для сожжения. [Султан] назначил большое жалование детям [покойного], 
его жене и братьям, и они пользовались большим почетом из-за того, что тот сделал. Один из 
присутствовавших тогда при дворе рассказал мне, что в своей речи [тот человек] изъяснялся в 
любви к султану, и что он убил себя [в знак] этой любви. Ведь так же отец его убил себя из 
любви к отцу [султана], а дед его – из любви к деду последнего
39
. Затем я покинул двор, и [сул-
тан] присылал мне угощение в течение трех дней. 
Мы вышли в море и через 34 дня оказались в море ал-Кāхил, а это море со стоячей водой 
красноватого цвета. Полагают, что это из-за прилегающей к ней земли. Там нет ни ветра, ни 
волн, ни [какого-либо] движения, несмотря на его обширность. Из-за этого моря каждую китай-
скую джонку сопровождает три судна, как мы уже говорили. Они идут на веслах и тащат ее за 

---

148
собой. При этом джонка оснащена примерно двадцатью веслами величиной с мачту, для гребли 
которыми объединяют усилия около тридцати человек. Они встают в два ряда, один напротив 
другого. К веслам крепятся два каната, толстые, как дубины. Один из рядов тянет за канат, а 
затем отпускает, и тогда другой ряд тянет [за канат со своей стороны]. При этом они поют кра-
сивыми голосами, как правило, повторяя: «Ла‘лā, ла‘лā ».
Мы провели в этом море тридцать семь дней, и моряки поражались легкости, [с которой 
мы пересекли его]. Ведь обычно они проводят там от пятидесяти до сорока дней, причем в по-
следнем случае [переход] считается у них легким. Затем мы прибыли в страну ┴аўāлис╖.
*** 
Когда я прибыл [в Зейт╛н]
40
, то нашел там джонки, готовившиеся отплыть в Индию. 
Среди них была джонка с мусульманской командой, принадлежавшая ал-Малику а╔-┐āхиру – 
правителю Джāўы
41
. Его поверенный узнал меня и с радостью принял [на борт]. 
Благоприятный ветер сопутствовал нам в течение десяти дней. Но когда мы приблизи-
лись к [берегам] ┴аўāлис╖, ветер переменился, стемнело, и пошел сильный дождь. Десять дней 
мы не видели солнца, а затем оказались в незнакомом море. Люди на джонке испугались и за-
хотели вернуться обратно в Китай, но это было невозможно. Сорок два дня провели мы, не 
зная, в каких водах находимся. На сорок третий день, на восходе солнца, мы увидели гору, [вы-
раставшую] из моря. Мы были на расстоянии около двадцати миль от нее, и ветер нес нас в ее 
сторону. Моряки удивились и сказали: «Мы далеко от суши и не знаем в этом море никакой го-
ры, если же ветер пригонит нас к ней, то мы погибли!». Тогда люди прибегли к молитве и по-
каянию. Они стали каяться и обращаться с мольбами к Всевышнему и его пророку, да благо-
словит его Аллах и да приветствует. Купцы дали обеты раздать много милостыни, и я записал 
их для них своей рукой на полоске кожи. Ветер немного стих, и мы увидели, что гора та подня-
лась в воздух на фоне восходящего солнца, так что между ней и [поверхностью] моря виднелся 
свет. Мы подивились этому. Тут я увидел, что моряки плачут и прощаются друг с другом, и 
спросил: «Что с вами?». Они ответили: «То, что мы приняли за гору, – это Ру╜
42
, если он увидит 
нас, то погубит!». Мы были на расстоянии менее десяти миль от него, но затем Аллах Всевыш-
ний даровал нам благоприятный ветер, который отнес нас в сторону от [Ру╜а]. Больше мы его 
не видели и так и не узнали его истинного облика.
Через два месяца после того дня мы прибыли на Джāўу и остановились в Суму╚ре. Ее 
султан ал-Малик а╔-┐āхир как раз вернулся из похода и привел много пленных. Он прислал мне 
двух девушек и двух юношей и поселил меня, как обычно. Я побывал на свадьбе сына [султана] 
и его племянницы (дочери его брата).