Посвящается студентам, преподавателям и сотрудникам факультета иностранных языков мгу имени М

на перекладных
возможна только на почтовых трактах, по которым
регулярно возили почту с остановками на станциях, где смотрителям предъявляли 
подорожную 
— свидетельство
о чине, определявшее положенное количество лошадей. 
Прогоны 
— это плата за проезд, выделенная казной. И,
наконец, главное: две лошади полагались служащим самого низкого звания
7
. Все вместе эти данные
характеризуют и рассказчика, и отношение к нему смотрителя, доверившего свою историю человеку именно из
низшего, то есть наиболее близкого к нему самому, сословия.
Подобные примеры можно продолжать бесконечно долго, но основная мысль очевидна: меняется жизнь, меняется
и отражающий ее язык, и чем разительнее перемены, тем нужнее специальные разъяснения (чтобы восстановить
«связь времен») и специальный комментарий, восполняющий пробелы в культурных знаниях.
5. Скрытые, как правило, неосознаваемые читателем «непонятные места», в отличие от явных аллюзий, намеки на
исторические факты, события, детали быта, образа жизни и пр.
6
An
allusion
to
Godu
nov
'
s
Tartar
origin
[Намек на татарское происхождение Годунова] (Ibid., p. 121).
7
For
the
travels
of
low
-
ranking
officials
the
State
Treasury
paid
for
only
two
horses
(
out
of
usual
team
of
three
)
[Путешественникам низких рангов государственное казначейство оплачивало лишь двух лошадей (а не
обычную тройку)] 
(
A
. 
S
. 
Pushkin
. 
Tales of the Late Ivan Petrovich Belkin. Oxford, 
1947, 
p. 
59).
94
Общеизвестно изображение «мирной цыганской жизни», в которую так хорошо вписался Алеко («Цыганы»):
Старик лениво в бубны бьет,
Алеко с пеньем зверя водит,
Земфира поселян обходит
И дань их вольную берет;
Настанет ночь; они все трое
Варят нежатое пшено;
Старик уснул 
— 
и все в покое...
В шатре и тихо и темно.
Вся эта идиллия разбивается о комментарий к
 нежатому пшену: «
lit
. 
«unreaped millet», i. e. stolen from the fields
[
букв
. «
нежатое
просо
»,
т
. e.
украденное
с
полей
]»
8
.
«Вольный житель мира», «презрев оковы просвещенья»,
питается ворованным пшеном. Эта бытовая деталь высвечивает всю двойственность его жизни, ее фальшь, борьбу
в его «измученной душе», которая не может кончиться добром.
В калифорнийском издании «Повестей Белкина» комментарий к имени героя «Станционного смотрителя»
Самсона Вырина сообщает читателю, что в первом издании «Повестей» Вырин был назван Симеоном, но ошибка
была сразу же исправлена в приложенном списке опечаток. Это показывает, по мнению комментатора, что имя
Самсон было значимым для Пушкина, так как одноименный библейский герой был погублен женщиной 
9
.
В повести «Выстрел» в сцене дуэли соперник Сильвио вызвал у последнего особое раздражение своим спокойным
поведением перед лицом смерти: «Он стоял под пистолетом, выбирая из фуражки спелые черешни и выплевывая
косточки, которые долетали до меня». Автор комментария к оксфордскому изданию «Повестей Белкина»
разъясняет читателю, что эта сцена автобиографична: Пушкин также ел черешни во время своей дуэли с
офицером Зубовым в Кишиневе 
10
.
Еще пример: «Столь же долго я не мог привыкнуть и к тому, чтоб разборчивый холоп обносил меня блю дом на
губернаторском обеде». Оксфордское
издание
«
Повестей
Белкина
»
дает
к
этому
важнейшее
и
ценнейшее
пояснение
: «This sentence obviously refers to a personal recollection: the unpleasant experience had happened to Pushkin
himself at a dinner given by Strekalov, the military governor of Tiflis, during a journey made by the poet to the Caucasus
in 1829, therefore a year before he wrote „The Stationmaster". The
incident
is
mentioned
in
„Путешествие в Арзрум",
Ch
. 2 [Эта фраза явно имеет отношение к личным воспоминаниям: неприятный случай произошел с Пушкиным на
обеде у Стрекалова, военного губернатора Тифлиса, во время путешествия поэта на
8
А. С. Пушкин. 
Цыганы. 
London
, 1962, р. 27.
9
In the first edition the name of the stationmaster was given as Simeon Vyrin but the mistake was immediately
corrected in the list of printer's errors appended to the volume, showing that the original name, Samson, refer ring
to the biblical hero deprived of his power by a woman, was important to Pushkin [
В
первом
издании
имя
станционного
смотрителя
приведено
как
Семен
Вырин
. 
Ошибка была сразу же указана в списке опечаток,
прилагавшихся к изданию, где подчеркивалось, что подлинное имя, Самсон, ассоциирующееся с
библейским героем (тот был лишен силы женщиной), было очень важно Пушкину]
(A. Pushkin. Complete Prose Fiction. Translated by P. Debreczeny. California, 1983, p. 96).
10
The detail is autobiographical: like Silvio's young adversary, Pushkin was eating cherries at the time of his duel in
Kishinev with Zubov, a staff officer [
Это
автобиографическая
деталь
:
как
и
противник
Сильвио
,
Пушкин
ел
вишню
во
время
своей
дуэли
в
Кишиневе
с Зубовым, штабным офицером] 
(
A
. 
S
. 
Pushkin
. 
Tales of the Late Ivan Petrovich Belkin. Oxford
, 1947, 
p
. 18).

---

95
Кавказ в 1829 году и, следовательно, за год до написания „Станционного смотрителя". Этот инцидент
упоминается в „Путешествии в Арзрум", гл. 2]» 
11
.
6. Факты, не поддающиеся объяснению из-за того, что «порвалась связь времен».
В некоторых случаях разрыв между культурой пушкинского времени и современной культурой настолько велик,
что тот или иной факт реальности уже не поддается объяснению.
Выше приводился пример из черновиков «Евгения Онегина»: на девушке нельзя жениться, потому что «у них
орехи подают, они в театре пиво пьют». Эта культурная загадка остается нерешенной, поскольку в наши дни ни
орехи, подаваемые гостям, ни пиво, распиваемое в театре, не имеют отрицательных коннотаций.
Еще пример — из «Бориса Годунова». Отец Варлаам говорит о Гришке Отрепьеве:
Сам же к нам навязался в товарищи, неведомо кто, неведомо откуда
—
да еще спесивится; может быть
кобылу нюхал...
Комментарий к этому выражению только отмечает вульгарность языка, вызывавшую негодование ранних
критиков Пушкина
12
, не разъясняя значения самого выражения. Значение же это «теряется во тьме веков»:
наказание плетьми по судебному приговору совершается на доске — 
кобыле 
13
.