Предлагаемая книга является первой на русском языке монографией по палеопатологии человека. Несколько монографий по палеопатолсгии человека и животных издано за рубежом

Состояние зубов и челюстей и их болезни

Ископаемые находки свидетельствуют о том, что всеразрушающее время больше всего щадит зубы и челюсти, поэтому современная наука располагает достаточным количеством таких остатков, которые характе­ризуют динамику изменений в зубах и челюстях в процессе становления человека.
В настоящее время эти органы отличаются значительной нормальной вариабельностью, иногда столь отчетливой, что ее проявления могут слу­жить для идентификации личности. Некоторые из них представляют в той или иной степени выраженные особенности, которые достаточно типичны для отдаленных предков уже современного типа.
В зубах и челюстях, помимо характерных лишь для них возрастных особенностей, с большой частотой наблюдаются аномалии и некоторые па­тологические изменения, которые обнаруживаются только в этих органах.
На основании исследования челюстей и зубов детей и подростков, живших в период неолита, бронзы и железа, а также в более близкие нам времена (X—XVIII вв.), можно считать, что порядок прорезывания мо­лочных зубов, их смена постоянными, порядок прорезывания коренных зубов не отличались от того, что считается наиболее частым для современ­ного населения (см. главу II, 1). Отклонения оттого, что считается теперь нормой, встречались в указанные времена, по-видимому, с такой же ча­стотой, как и в настоящее время.
У исследованного нами ребенка-неандертальца из Тешик-Таша (см. главу V, 2) мы наблюдали тот же порядок в прорезывании зубов и в их смене, который считается в настоящее время типичным, обычным.
Начиная с эпохи бронзы у человека встречались разные аномалии зу­бов и челюстей. Мы имели возможность обнаружить аномалии числа зу­бов (меньше 32), формы, величины, положения и прорезывания. У нас, однако, нет достаточных данных, которые позволили бы статистически уточнить частоту этих аномалий по сравнению с таковой в настоящее время.
Некоторые из обнаруженных аномалий зубов вызывали заболевания (рис. 115, В). Из аномалий верхней челюсти следует отметить несрастание ее, «волчью пасть» (рис. 99, Б),
Зубы человека рассматриваются анатомами и физиологами как один из органов пищеварения. Они действительно являются таковыми у со­временного человека. Однако у отдаленных предков человека, как и у со­временных и ископаемых животных, зубы следует рассматривать не только как один из органов пищеварения. Нельзя забывать их роли в защите и нападении. Кроме того, в отдаленные времена зубы и челюсти наших пред­ков в какой-то мере участвовали и в некоторых трудовых процессах.
Среди различных заболеваний зубов и челюстей современного человека первое место занимает кариес зубов. По данным Валлуа, у современных взрослых французов множественные кариозные поражения зубов наблю­даются у 40%, у англичан — 50%. Бувэ (Воиуе! — по Палю) считает, что чем цивилизованнее население, тем чаще наблюдается кариес зубов.
Кариес зубов рассматривается как следствие режима питания совре­менного культурного человека. Тщательная обработка продуктов пита­ния, длительная варка, продолжительное жарение (что связано с разру­шением термолабильных витаминов), прибавление к пище кислот, острых и терпких приправ, употребление крепких напитков, а также консервов, пряностей и сладостей — все это способствует прямо или косвенно воз­никновению кариеса зубов. Значительная часть перечисленных продуктов питания и вкусовых раздражителей современного человека в той или иной мере отличается от натуральных продуктов, в связи с чем их употребле­ние обязательно требует тщательных и систематических гигиенических мероприятий в отношении полости рта и зубов, которые должны приме­няться уже в детстве, как только ребенок переходит к смешанной пище.
В среднем и верхнем палеолите в пище людей было почти столь же мало раздражителей, портящих зубы, как и в пище плотоядных живот­ных. Грубая пища, к которой они в течение десятков тысяч лет приспосо­бились, укрепляла их десны, зубы и челюсти. Такая пища обеспечивала у древнейших людей и обеспечивает у современных плотоядных животных постоянный и многообразный массаж десен, гимнастику для зубов, челю­стей и жевательной мускулатуры.
У ископаемых крупных и гигантских животных, питавшихся расти­тельной пищей, состояние ротовой полости находилось в менее благоприят­ных условиях (по сравнению с плотоядными животными), поэтому у этих животных были часты пульпиты, периоститы, остеомиелиты. Они были часты и у пещерных медведей.^XCVII
Все указанное объясняет отсутствие кариозных зубов у палеолитиче­ского человека и во всяком случае исключительную редкость таких на­ходок.
Кариес, как считают Бувэ, Буль, Паль, Третмэн, Валлуа и другие исследователи, появляется лишь у мезолитического человека и притом в качестве редкого заболевания.
Буль и Валлуа на мезолитических скелетах, найденных в Бретани (во Франции), наблюдали 16 раз кариес среди 415 зубов (3.8%). В эпоху неолита количество пораженных кариесом зубов, по данным Валлуа, не превышало 5%. При этом следует подчеркнуть, что кариес молочных зубов в эпоху неолита наблюдался лишь в 0.8%, тогда как у современных детей он встречается в 24% случаев (по Валлуа).
В эпоху бронзы и еще в большей мере в эпоху железа, когда состав и обработка пищи в той или иной мере приближались к таковым при совре­менном режиме питания, кариес зубов превратился в очень частое заболе­вание. Если учитывать единичные кариозные зубы, то начиная с бронзо­вого и тем более железного века они наблюдались у каждого взрослого’ человека.
С кариесом, однако, не следует смешивать стертость эмали без обна­жения и поражения пульпы. Стертость эмали представляет нормальную возрастную особенность не только у человека, но и у животных. Однако у некоторых людей она обнаруживается очень рано и в резкой форме.
Резкая стертость эмали наблюдалась на исследованных нами зубах людей эпохи мезолита (см. главу V, 3). Аналогичные изменения обнару­жены на резцах и клыках людей неолитической эпохи, чьи скелеты были найдены на Оленьем острове на Онежском озере (раскопки археолога В. И. Равдоникаса), а также у человека неолитической эпохи из Красно­ярского края (см. главу IV, 1).
Стертость резцов и клыков при большей или меньшей сохранности эмали на остальных зубах этнографы объясняют следующим образом. Даже в относительно недавние времена у еще не приобщившихся к современной культуре коренных жителей тихоокеанских островов в процессе изготов­ления ремней (для усиления их эластичности и прочности) обрабатывае­мая шкура подвергалась длительному жеванию. В результате такой про­должительной работы резцы, а также и клыки, на которые падала большая нагрузка, рано и больше стирались, чем другие зубы. Резкая стертость этих зубов обусловливает ступенчатый прикус.
Эти изменения, по-видимому в результате такой же нагрузки, падав­шей на зубы во время трудовых процессов, наблюдались часто на челюстях людей мезолитической и неолитической эпох.
Постоянная и значительная нагрузка часто способствовала возникно­вению своеобразных особенностей, которые сравнительно редки у со­временного населения. Такой особенностью является валикообразное утолщение, имевшееся, в частности, на альвеолярном крае с внутренней стороны нижней челюсти мужчины мезолитической эпохи (см. главу V, 3). Это так называемый нижнечелюстной валик (€оги8 тап(ИЬи1ап8). Анало­гичное изменение в виде утолщения внутренней поверхности альвеоляр­ного края было обнаружено антропологом В. П. Якимовым у несколь­ких людей неолитической эпохи на костных материалах с Оленьего ос­трова.
В соответствии с нашими данными это утолщение может быть не только валикообразным, но и консолевидным, и шишковидным (см. главу III, 25). Такое утолщение альвеолярного края было обнаружено и на нижней че­люсти одного скифского царя (см. главу VI, 2).
Эта анатомическая особенность нижней и верхней челюстей, изредка и твердого нёба с некоторой частотой встречается и у современного че­ловека, челюсти которого являются лишь той частью органов пищеваре­ния, которая облегчает первичную обработку твердой пищи после откусы­вания. Дополнительной и притом весьма значительной работы наши со­временные челюсти не выполняют. Следовательно, наличие такой особен­ности у современного человека надо рассматривать как атавистический признак. Он заслуживает внимания не только потому, что часто ошибочно трактуется как доброкачественная опухоль. Эта особенность челюстей, по нашим данным, связана с высокой полноценностью зубов (рис. 89, А, Б, В).
Лейм указывает, что 1огп8 тап(ИЬи1ап8 наблюдается у детей крайне редко, у взрослых же довольно часто (в США у 7—8%). В большинстве случаев костный валик имеется с обеих сторон. Наличие костного валика если вызывало беспокойство, то обычно лишь у мнительных; оно было про­явлением канцерофобии, навязчивого страха заболеть раком или другой злокачественной опухолью.^XCVIII
Мы имели возможность подтвердить частоту зубного кариеса на изу­ченном нами костном материале, относящемся ко всем предшествующим временам, начиная с эпохи бронзы. Однако на этом же материале мы могли убедиться в частоте преждевременной потери зубов, альвеолярной пиор- реи, одонтогенного остеомиелита со свищевым ходом.^XCIX
Все же атрофированные беззубые челюсти даже в старческом возрасте (рис. 54, А, Б, В) мы наблюдали редко.
Большая или меньшая потеря зубов нередко была следствием альвео­лярной пиорреи (пародонтоза). На мацерированной челюсти это неред­кое (когда-то и теперь) заболевание характеризуется уменьшением высоты
альвеолярного края, обнажением шейки соответствующих зубов, расша­тыванием их, выстоянием таких зубов из общего ряда и, наконец, их выпа­дением.
Чаще всего расшатывание и утрата зубов начинаются с резцов нижней челюсти. В последних фазах альвеолярной пиорреи наблюдается потеря
почти всех зубов на обеих челюстях. Однако раньше всего выпадают резцы. Отклонения от указанного порядка потери зубов заставляют думать о дру­гом их происхождении.
С большой частотой были констатированы одонтогенные остеомиелиты с подрывающими полостями и свищами. Это были либо единичные, либо множественные поражения (рис. 70).
При большой частоте одонтогенного остеомиелита и поражении этим заболеванием разных зубов все же с особой частотой это наблюдалось на коренных зубах, в частности на 6-м зубе. Этот зуб, как известно, прорезы­вается первым среди постоянных зубов. Самый «старый» из постоянных зубов обычно чаще других у современных людей подвергается кариесу и остеомиелиту. То же самое можно было наблюдать во все предыдущие эпохи.

3. 
   Подагра
   

О подагре писалось много даже в древности как о якобы частом забо­левании.
Острый приступ подагрического артрита описан еще Гиппократом и был хорошо известен Галену. Однако с подагрой смешивали ряд дру­гих заболеваний, бурно протекавших и локализовавшихся в I пальце стопы или во всей стопе (роз — I палец стопы, а также и вся стопа; а^га — добыча; следовательно, название указывает орган, который стал добычей остро протекавшего заболевания). В дальнейшем этот термин был рас­пространен на другие локализации бурно протекавших суставных забо­леваний. Среди них несомненно были и гонорейные поражения суставов. В период упадка Рима Сенека писал: «. . . тяжелые времена, исчезла ста­рая добродетель, даже женщины стали болеть подагрой». Хор в одной из драм Лукиана (греческого писателя, творившего во II в.) обращается со следующими словами к подагре: «Будь милостива к нам, ты, всему миру известная и всех устрашающая подагра; пусть причиняемая тобою боль будет легкой и кратковременной, а не ужасной и невыносимой, пусть она не превращает нас в калек». Ведь тогда подагру рассматривали как про­явление всяких излишеств.
Подагра была выделена из группы «ревматических» заболеваний лишь в 1650 г. Сиденгемом (ЗуйепЬат), одним из знаменитейших врачей своего времени. В предисловии к трактату о подагре, в котором дано точное опи­сание острого подагрического приступа, Сиденгем высказывает ряд своих общеврачебных установок, заслуживающих должного внимания. Он пи­сал, в частности, что ему (Сиденгему) «свойственно думать там, где другие довольствуются чтением, что его не столько беспокоит, согласны ли с ним остальные, сколько совпадают ли его мысли с истиной».^C
Подагра обычно рассматривалась как болезнь богатых, постоянных участников пиршеств, людей, перегружавших пищеварительный тракт неимоверным количеством пищи, в основном белковой, огромным количе­ством выпитого вина.
Не подлежит сомнению, что подагра теперь — очень редкое заболевание. Это относится даже к Англии, писатели которой так часто описывали джен­тльменов предшествующих столетий, страдающих подагрой. Выводы ме­ждународного антиревматического конгресса в Лондоне (1938 г.) свиде­тельствуют об исключительной редкости подагры в последние десятилетия. Мы таких больных в своей клинико-рентгенологической практике так редко видим, что считаем, что те, кто часто ставит эти диагнозы, столь же часто ошибаются (они, очевидно, не знают ни клинической, ни анатомиче­ской, ни рентгенологической картины этого заболевания).
В прошлом это заболевание встречалось у мужчин определенных групп населения, у женщин же в виде очень редкого исключения, ибо правильно гласит старое указание, что «женщина не страдает подагрой» (МиИег ройа^га поп 1аЬога1). Однако с подагрическим артрито-артрозом смешивают разные заболевания, чаще всего деформирующий артроз I плюснефаланго- вого сустава при наличии воспаленной слизистой сумки в области под­вывиха в этом суставе.
Выпадение и отложение уратов при подагре связано не с возникнове­нием краевых костных разрастаний, т. е. костных выступов типа узлов
Эбердена и Бушара (рис. 2), а с появлением участков деструкции. Они располагаются в кости преимущественно у места прикрепления капсулы. Это правильной формы ямки, иногда сливающиеся между собой (рис. 55, А, Б). На рентгенограмме это довольно правильной формы дефекты, круглые, овальные или полулунные (рис. 55, Б). Эти изменения найдены
Рис. 55.