Учебное пособие {2} Gaudeamus igitur Juvenes dum sumus! Post jucundam juventutem, Post molestam senectutem Nos habebit humus

{75}
развития древнерусской культуры (XIV-XVII вв.) в эстетическом сознании видное место занимает нравственная красота. В литерату­ре и искусстве складываются идеальные образы народного героя и духовного пастыря Первый образ строится на единстве внешней красоты, мужества и нравственного совершенства, у второго преоб­ладает нравственно-духовная красота, которая ценится не меньше мужества и отваги.
В этот период русской эстетики общая концепция мироздания выражалась в гораздо большей степени в художественно-пластиче­ской, нежели в теоретической форме. Синкретизм русской культу­ры в целом на многие века определяет слитность философского и эстетического содержания предметов живописи, мелкой пластики, шитья и зодчества. Эстетическое неотделимо от утилитарного и нравственного, «... эстетический аспект видения мира не осознается в эпоху средневековья как нечто самостоятельное» (Валицкая А. П. Русская эстетика XVIII века. Историко-проблемный очерк просве­тительской мысли.— М., 1983. С. 13). Ярким примером такого подхода к эстетике является русская икона, пережившая, как известно, не­превзойденный расцвет в XIV веке. В ней, по словам Е. Н. Трубецко­го, чувствуется воплощенное в образах и красках видение «иной жизненной правды и иного смысла жизни». Эти образы и краски, свидетельствует известный исследователь русской культуры А. В. Карташов, соответствуют психологии русского человека: «Рус­ский человек мыслит не отвлеченно, а образами, пластически. Он ху­дожник, эстет и в религии...» (Карташов А. В. Русское христианство // Записки русской академической группы в США. Т. XXII.— Нью-Йорк, 1989.— С. 8).
Следует отметить и такое немаловажное положение. Согласно эстетическим представлениям средневековья, произведение искус­ства (а икона являлась таковым) могло быть постигнуто человеком только в том случае, если его внутреннее «Я» было построено по тем же законам, что и созерцаемый образ Задачи иконы — вернуть пер­воначально заложенные в человеке лучшие духовные качества, по­терянные им в жизни. Каким же образом? Путем созерцания и вос­приятия. Иными словами, русская икона выполняла в отечественной культуре средневековья ту эстетическую функцию, которую древ­ние греки называли «катарсисом», очищением. Эстетизирован и про­цесс познания, пример тому — средневековые книги, «сокровищни­цы мудрости», украшенные драгоценными окладами и чудесными миниатюрами.
Значительную роль древнерусская эстетика уделяет понятию «красота». С одной стороны, эта эстетическая категория служила оп­ределенным руководством к действию в творчестве народных умельцев, с другой — она выступает как идеал, формирующий ду-
{76}
ховную культуру в целом. Отношение к красоте становится предме­том споров, включаясь в обсуждение вопросов, на первый взгляд далеких от эстетики. Известна полемика протопопа Аввакума и Си­меона Полоцкого, первого в истории России придворного поэта (XVII в.). В рекомендациях иконописцам присутствуют два понима­ния красоты. Одно в традициях христианского средневековья: кра­сота абсолютная определяется « идеей идей — Богом», она не прояв­ляется в предметах и изображениях на иконах. Симеон Полоцкий ви­дит в красоте одно из свойств духовного совершенства, различая «красоту плоти» и «красоту любви в душе» и считая основным свой­ством ее гармонию —«стройство», «благолепное равенство».