Великобрита- в едва ли не единственное поле компромиссов и единства нии в начале

«Второе издание» ._noa ^ ^ ^{г г}
Картеля левых 1932 г. правительственные круги сделали ставку на лозунг порядка и стабильности, раздув пропа­гандистскую кампанию вокруг убийства 13 мая 1932 г. президента Поля Думера русским эмигрантом Горгуловым (Думер был избран
на этот пост лишь за несколько месяцев до убийства). Тардье выс­тупил на этот раз как лидер широкого фронта правых партий, не получившего, впрочем, какого-либо официального оформления. Особенностью его_% избирательной кампании было использование радио в качестве пропагандистского средства (впервые во Фран­ции). Накануне выборов правительственное большинство добилось и проведения новой реформы избирательной системы — отныне мажоритарные выборы проходили в небольших одномандатных округах в один тур (для победы было достаточно относительного большинства). Такая система благоприятствовала «независимым» кандидатам, а также правоцентристским партиям, не сумевшим достичь единства и поэтому не рассчитывавшим на взаимную под­держку во втором туре.
Левой оппозиции, напротив, удалось создать накануне выборов новую коалицию. Инициаторами воссоздания «Картеля левых» на этот раз выступили социалисты, выработавшие альтернативный проект дирижистской политики, близкий по духу к классическому кейнсианству. Основными идеями их программы были создание широкого государственного сектора за счет национализации стра­тегически важных отраслей и предприятий, сокращение военных расходов, создание единой государственной системы социального страхования, ввод 40-часовой рабочей недели и правовая регламейр тация трудовых отношений. К этой программе, несмотря на суще­ственные разногласия внутри партии, присоедщились и радика­лы. Республиканские социалисты и другие левоцентристские rpyiP пировки в новую коалицию не вступили, но гарантировали поддержку его правительства в будущем парламенте.
На выборах в мае 1932 г. левые одержали достаточно убедитель­ную победу, получив 368 мандатов из 594ГКрупнейшую фракцию образовали радикалы — 157 мест. У СФИО оказалось 129 депу­татских мандатов. При поддержке всех левых фракций парламента
Эррио сформировав устойчивое правительство Картеля. Одна­ко политика его кабинета оказалась достаточно неудачной. Как и в период «первого издания» Картеля, Эррио уделил значительное внимание корректировке внщ1непол:итическото курса страны. Пра­вительство санкционировало решение Лозаннской конференции 1932 г. об окончательном прекращении репарационных выплат Гер­манией и согласилось с решением Женевского совещания в декаб­ре того же года о равноправии Германии в военно-правовых вопро­сах. Инициатором этих решений выступала английская диплома­тия, тогда как Франция проявляла все меньшую самостоятельность на мировой арене. Единственным исключением стало подписание в 1932 г. советско-французского пакта о ненападении. Но в условиях нарастания фашистской опасности в Германии этого было явно недостаточно для защиты национальных интересов.
Во внутренней политике правительство Эррио также не смогло добиться значимых успехов. Полной реализации предвыборной про­граммы помешали внутрипартийные разногласия — борьба групп Да­ладье и Эррио в партии радикалов и соперничество фракций в СФИО. В итоге основой антикризисной политики осталась жесткая бюджетная сщшомия, за которую ратовали и предшественники Эр­рио. Под давлением левых фракций Национальное Собрание воти­ровало после ожесточенных дискуссии ряд новьгхдалдщв на,лред-приниматёлей, в том числе на биржевые^щерации, движимое иму­щество и дож^ы. Но каких-либо радикальных изменений в динамику экономического развития это не внесло, и уход Эррио с поста пред­седателя правительства в декабре 1932 г. символизировал беддилие Картелщгеред нарастающими экономическим проблемами. Сменив­шиеся затем в течение полутора jjgj шесть правительственных каби­нетов, возглавляемых радикалами, не изменили ситуацию. СФИО постепенно отошла от формирования кабинетов. Парламентское большинство левого центра становилось все более условным. В на­чале 1934 г. Картель окончательно распался. В период до следующих парламентских йыборов вдпреле^1936 глменилось ещепять прави-тельств«перемирия партий», не имевших прочной опоры в парламен­те, но претендовавших на роль «общенациональных». Объединить сколько-нибудь широкие политические силы их лидерам не удалось. Национальное Собрание превратилось в арену постоянных межфрак­ционных конфликтов, экзальтированных прений, открытого полити­ческого торга. Центристские партии были деморализованы, а на фоне нового витка экономического кризиса началась быстрая поляриза­ция политических сил. На арену выступил французский фашизм.

Французский ^° Фр^анЧ^ии> стране «старого капитализма» с демократи-

фашизм ческим традициями и устойчивой системой социальной
психологии, сложившейся в ходе длительной эволюцион­ной модернизации общества, фашизм не имел таких глубоких исторических предпосылок, как в Германии, Австрии, Италии, Испании. Французский фа­шизм обладал гораздо меньшей социальной базой, его отличала политичес­кая раздробленность, идейная аморфность, отсутствие ярких лидеров. По типу он был ближе к иберийскому, испано-португальскому варианту — с опорой на мелкобуржуазные слои и деклассированные элементы, с преобладанием клерикально-монархических и милитаристских, националистических элемен­тов в политической ориентации.
В то же время следует учесть, что специфика политического развития Франции на протяжении предшествовавших нескольких десятилетий приве­ла к формированию необычного для европейских континентальных стран партийного спектра, фактически не оставлявшего пространства для респек-■
табельных праворадикальных движений. «Правая Франция» эпохи расцвета Третьей республики — это прежде всего партии либерального толка, преодоле­вающие первоначальный вариант «республиканского синтеза». Либеральная национальная идея, потеснившая благодаря усилиям «Национального блока» и «Национального единения» прежний идеал Нации-Республики, была далека от собственно национализма. Образовывалась реальная политическая ниша, которую могли заполнить движения, апеллирующие к традиционным ценнос­тям, в том числе радикальной трактовке национализма, католической духов­ной культуре, противопоставляющие идеалы этатизма, унаследованные от бо­напартистской традиции, нарастающему кризису парламентской многопартий­ной системы. В отличие от классического фашизма такие движения не имели ключевого компонента — «авторитарной личности», маргинальной массы, го­товой к прямой политической мобилизации, обладавшей деформированной в ходе ускоренной модернизации социальной психологией. Объективно фаши­зация Франции могла быть лишь процессом, инспирируемым «сверху». Пер­вые признаки ее проявились в период правления правительств Тардье и Лава-ля, но заключались скорее в намерениях, нежели в реальной политике.
На фоне экономического кризиса и роста социального недовольства в стра­не активизировались и «неформальные» организации фашистского толка. Круп­нейшими из них были патриотические движения бывших ветеранов войны (в том числе лига «Боевые кресты» полковника де ля Рока — своеобразная аль­тернатива правительственному «Почетному легиону»), старые монархические лиги — «Аксьен франсез» Ш. Морраса, «Фэсо» Ж. Валуа, «Патриотическая молодежь» П. Теттенже, экстремистские националистические группировки «Франсисты» М. Бюкара, «Французская солидарность» Ж. Рено. Крупнейшая из этих организаций — «Патриотическая молодежь», насчитывала до 90 тыс. членов, в рядах «Фэсо» было более 50 тыс. человек, в «Аксьен франсез» и «Бо­евых крестах» — примерно по 60 тыс. членов. Характерно, что наиболее близ­кие к фашистскому типу политических движений, выступавшие с идеей «то­тальной революции» лиги «Франсистов» и «Французской солидарности» были далеко не столь многочисленны — от 2—3 до 10 тыс. человек. По причине своей внутренней слабости французский фашизм не мог претендовать на самостоя­тельную политическую роль. Единственным реальным выступлением фашис­тов стала демонстрация их отрядов 6 февраля 1934 г. в Пари лее в знак протеста против коррупции среди государственных чиновников. Демонстрация была легко разогнана силами полиции. Однако в условиях прихода Гитлера к власти в Германии, полного бессилия международного сообщества и дипломатии от­дельных стран остановить нарастание фашистской угрозы в Европе деятель­ность экстремистских, националистических групп воспринималась французс­кой демократической общественностью с большой тревогой. Активность фа­шистов стала важным фактором для консолидации всех левых сил.

Движение за Инициатива в консолидации левых сил в противо-Народный фронт ^вес фашистскому движению принадлежала фран­цузским коммунистам. ФКП пережила в 20-х гг. исключительно сложный период организационного и идеологичес­кого становления. Следование жестким установкам Коминтерна, не­примиримая борьба против любой фракционности, периодически приводящая к отходу от партии «оппортунистических» и «левацких» групп, отказ от тактического сотрудничества с любыми левоцентри­стскими движениями привели к стремительному сокращению чис­ленности ФКП и падению ее влияния. Если в 1921 г. в составе ФКП насчитывалось до 180 тыс. человек, то в начале 30-х гг. в ней остава­лось лишь 30 тыс. Переломным стал VII съезд коммунистической партии, прошедший в 1932 г. В соответствии со стратегией Комин­терна — «класс против класса» — он декларировал отказ от прямого сотрудничества с образовавшимся тогда «Картелем левых». Однако в руководстве ФКП именно на этом съезде окончательно возоблада­ла центристская линия, представленная Морисом Торезом и Жаком Дюкло. Эти лидеры, не подвергая сомнению общие программные принципы коммунистического движения, взяли курс на расширение социальной базы ФКП, включение ее в политическую борьбу вок­руг самых злободневных проблем. Спустя год французские комму­нисты приняли участие в создании международного общественного движения «Амстердам — Плейель», преследующего в своей деятель­ности пацифистские и антифашистские цели. Тогда же, в 1933— 1934 гг. и в самом Коминтерне при активном участии его нового ли­дера Г. Димитрова начал разрабатываться более конструктивный по­литический курс, позволяющий национальным коммунистическим партиям участвовать в широких коалициях, ориентированных на защиту демократического строя от фашистской угрозы. ФКП одной из первых начала реализацию такой программы.

События февраля 1934 г. были восприняты французскими ком­мунистами как сигнал к началу активных действий по формирова­нию левой коалиции — единого фронта антифашистских сил. Ре­шение об этом было принято в июне того же года на партийной кон­ференции в Иври. Наиболее вероятным союзником в создании антифашистского фронта представлялась СФИО, левое крыло ко­торой под руководством Жана Жиромского также активно ратова­ло за сотрудничество с коммунистами. После предварительных пе­реговоров в июле 1934 г. руководство обеих партий подписало пакт о единстве действий. Предполагалось объединение усилий социа­листов и коммунистов в борьбе против милитаризма, фашизма, в защите демократических свобод и конституционного строя. Уже в октябре того же года ФКП выступила и с лозунгом «единства всех прогрессивных сил в рамках народного фронта борьбы за хлеб, сво­боду и мир». Идея Народного фронта стала ключевой с точки зре­ния подготовки к предстоявшим в 1936 г. парламентским выборам. Объединенные усилия ФКП и СФИО значительно активизирова­ли широкое народное демократическое движение, но были недо­статочны для консолидации всего левоцентристского электората.
Переломным для формирования левой коалиции, способной прийти к власти, стал 1935 год. В ходе подготовки и проведения мас­совой политической манифестации 14 июля коммунистам и социа­листам удалось прийти к соглашению о совместных действиях с партией радикалов и радикал-социалистов. В сентябре 1935 г. после долгих и сложных переговоров произошло объединение ВКТ и УВКТ, значительно укрепившее позиции левых партий в профсо­юзном движении. К январю 1936 г. была подготовлена и программа Народного фронта. Ее ключевыми идеями стали защита политичес­ких свобод, борьба с фашизмом и терроризмом, демократизация си­стемы образования и средств массовой информации, защита мира и борьба за разоружение. В разделе экономических целей предусмат­ривалось сокращение безработицы, поддержка сельского хозяйства, меры по финансовому оздоровлению. Выбор методов реализации этих задач, в том числе постановка вопроса о национализации важ­нейших предприятий и банков, плановости развития экономики, го­сударственном контроле над всеми финансовыми операциями, ак­тивной инвестиционной политике государства и усилении регули­рования трудовых отношений, свидетельствовал о выработке третьего, социал-реформистского варианта политики дирижизма.
В то же время среди руководителей Народного фронта существовали значительные разногласия в вопросе о стратегичес­ких целях альянса. Если коммунисты рассматривали Народный фронт как прямое политическое движение народных масс, требую­щее создания прочных низовых организаций, то радикалы видели в нем только предвыборную коалицию, призванную преградить путь правоцентристским партиям и создать прочное демократичес­кое правительство. При этом если коммунисты и радикалы сходились в признании демократического характера первого этапа деятельности Народного фронта, то лидеры СФИО настаивали на провозглашении социалистических целей новой коалиции (в соответствии с концепцией демократического социализма). Лишь конструктивная позиция руководства ФКП и их неожиданный тактический блок с радикалами позволили сформулировать об­щую политическую платформу Народного фронта на общедемо­кратических принципах.