Microsoft Word translation Aznaurova doc

неизведанная страна. Николас очутился в неизведанной стране. 
The working version of translation 
Чтобы доставить детям особое удовольствие, их должны были повезти на песчаный 
пляж в Джагборо. Николаса не включили в состав группы; он был наказан. Именно в го 
утро он отказался есть такой полезный завтрак, как молоко с хлебом, под гздорным, на 
первый взгляд, предлогом, ч га там была лягушка. Люди постарше и неопытнее и поумнее 
его говорили ему, что в его молоке с хлебом никак не могла быть лягушка и что он не 
должен говорить чепуху; тем не менее, он продолжал утверждать то, что казалось 
чистейшей чепухой и описывал с большими подробностями окраску и пятна якобы 
бывшей там лягушки. Драматичной .стороной этого происшествия было то, что в чашке с 
молоком и хлебом у Николаса действительно была лягушкд; он сам положил её туда, так 
что он чувствовал себя вправе знать кое-что о ней. 
О его проступке, который заключался в том, что он взял лягушку из сада и положил в 
чашку с таким полезным завтраком как молоко с хлебом, распространялись 
долго и подробно, но факт, который очевидно вытекал из всей этой истории, как 
представлялось Николасу, заключался в том, что людям постарше, неопытнее и поумнее 
было доказано, что они глубоко заблуждались в вещах, о которых они говорили с 
величайшей уверенностью. 
«Вы сказали, что у меня в молоке с хлебом никак не может быть лягушки; но в 
моём молоке с хлебом была лягушка», — повторял он с настойчивостью искусного так-
тика, который не намерен сдвинуться с удобной позиции. 
Итак его кузена и кузину, и очень «нудного» младшего брата должны были повезти 
на песчаный пляж в Джагбо-ро в тог день, а он должен был остаться дома. 
Тётя его кузена, которая под влиянием неоправданного полёта фантазии величала 
себя и его тётей, поспешно придумала эту экскурсию, чтобы Николас осознал, какого удо-
вольствия он заслуженно лишался из-за недостойного поведения за завтраком. 
У неё была привычка, как только кто-нибудь из детей попадал в немилость, 
наскоро придумать какое-нибудь праздничное развлечение, от участия в котором 
провинившийся безжалостно отстранялся; если же дети совершали проступок все вместе, 
им неожиданно объявляли о цирке непревзойденных достоинств и бесчисленных слонов, 
куда бы их повезли как раз в тот день, если бы не их проступок. 

---

Предполагалось, что когда наступит момент отъезда экскурсии, Николас прольёт 
несколько слезинок, подобающих для данного случая. А на самом деле плакала его 
кузина, которая довольно сильно ободрала колено о ступеньку, когда взбиралась в 
экипаж. 
«Как она ревела», — радостно сказал Николас, когда компания отъехала без 
малейшего воодушевления, которое можно было бы ожидать. 
«Она скоро успокоится,— сказала тётя. — День будет великолепный и они 
побегают по чудесному песку. Какое удовольствие они получат!» 
«Бобби не очень - то получит удовольствие и не побегает тоже,—сказал Николас с 
мрачной усмешкой. — У него ботинки жмут. Они ему малы.» 
«Почему он не сказал мне, что они жмут?» — сказала тётя с некоторой резкостью. 
«Он говорил Вам два раза, а Вы не слушали. Вы часто не слушаете, когда мы 
говорим Вам что-нибудь важное.» 
«Ты не должен ходить в крыжовник», — сказала тётя, меняя тему разговора. 
«А почему?» — спросил Николас. «Потому что ты наказан», — сказала тётя 
надменно. Николас не признал убедительность довода; он чувствовал себя абсолютно 
способным быть одновременно и в немилости, и в крыжовнике. 
На лице у него появилось заметное выражение упрямства. Тёте было ясно, что он 
твердо решил пробраться в крыжовник «только потому, —как она заметила про себя, что 
я не велела ему ходить туда». 
А в крыжовник сели две калитки, и стоило такому маленькому человеку как 
Николас проскользнуть туда, он мог бы полностью скрыться из вида среди высоких зарос-
лей артишока, малины и фруктовых кустов. У тёти было много других дел в тот день, по 
она провела часа два за пустяковой работой на цветочных клумбах и в кустарнике, откуда 
она могла зорко наблюдать за двумя калитками, ведущими в запретный рай. Она была 
ограниченная женщина, но прекрасно умела сосредоточиться. 
Николас предпринял две-три вылазки в переднюю часть сада, всем своим видом 
давая понять, что тайком старается подползти к одной из калиток, но никак не может ни 
на мгновение ускользнуть от бдительного взора. На самом деле у него не было ни 
малейшего намерения проникнуть в крыжовник, но его устраивало, чтобы тётя поверила, 
что это так; и такая уверенность удержала бы сё на добровольном посту часового 
большую часть дня. Тщательно подтвердив и укрепив её подозрения, Николас 
проскользнул обратно в дом и быстро привел в исполнение план действия, который давно 
зародился у него в голове. 
Встав на стул в библиотеке, можно было дотянуться до полки, на которой покоился 
толстый, казавшийся очень важным, ключ. Ключ и на самом деле был важным, как он и 
казался, это был инструмент, который надёжно охранял тайну чулана от недозволенного 
вторжения и открывал двери только тетушкам и им подобным привилегированным 
особам. У Николаса не было большого опыта в искусстве вставлять ключи в замочные 
скважины и открывать замки, но в течение нескольких дней он уже практиковался с 
ключом от классной комнаты; он считал, что нельзя слишком полагаться на случай и 
удачу. Ключ поворачивался с трудом в замке, но всё-таки повернулся. Дверь открылась, и 
Николас очутился в неизведанной стране, по сравнению с которой крыжовник был 
приевшимся удовольствием, простым ма1ершльным наслаждением.