Ritzer modern sociological theory fifth

284


Будущее символического интеракционизма
В 1990-х гг. Гари Фаин (Fine, 1993) предложил интересный портрет символиче- ского интеракционизма. Его основным тезисом стало то, что символический инте- ракционизм сильно изменился за последние годы. Четыре понятия описывают сим- волический интеракционизм. Во-первых, он претерпел значительную фрагментацию со времени своего расцвета в Чикагском университете в 1920-х и 1930-х гг. Огром- ное разнообразие работ ныне объединено под общим названием символический интеракционизм. Во-вторых, символический интеракционизм подвергся расши- рению и вышел далеко за рамки традиционного интереса к отношениям на микро- уровне. В-третьих, символический интеракционизм вобрал в себя идеи многих дру- гих теоретических позиций. Наконец, идеи символического интеракционизма были, в свою очередь, восприняты другими социологами, которые целенаправленно зани- мались другими теоретическими вопросами. Помимо этого, символические инте- ракционисты серьезно занимаются некоторыми важными проблемами социологи- ческой теории в 1990-х гг.: сближением микро- и макроподходов, взаимосвязью социальных структур и социального действия и т. д.
Таким образом, различия между символическим интеракционизмом и други- ми социологическими теориями заметно стерлись. Хотя символический интерак- ционизм не прекратит существование, становится все менее понятно, что означа- ет быть символическим интеракционистом (и социологом-теоретиком любого другого направления подобного рода). Фаин так говорит об этом:
Предсказывать будущее опасно, но очевидно, что термин «символическое взаимодей- ствие» останется... При этом мы будем находить больше смешения, больше взаимооб- мена и больше взаимодействия. Символическое взаимодействие в будущем будет слу- жить в качестве удобного обозначения, но будет ли за этим стоять смысл? (Fine, 1993, р. 81-82)
В данной книге мы рассматриваем происходящий среди многих социологиче- ских теорий синтез. Все это ставит более общий вопрос: будет ли какой-нибудь из известных теоретических терминов описывать характерный для будущего тип мышления?


Резюме
Эта глава начинается кратким рассмотрением источников символического интерак- ционизма в философии прагматизма (творчество Джона Дьюи) и в психологическом бихевиоризме (творчество Джона Б. Уотсона). По причине совокупного воздействия прагматизма, бихевиоризма и других течений, например социологии Зиммеля, в Чикагском университете в 1920-х гг. возник символический интеракционизм.
Созданный символический интеракционизм отличался от психологического редукционизма, свойственного бихевиоризму, и структурного детерминизма бо- лее макроориентированных социологических теорий, таких как структурный функ- ционализм. Его отличительной чертой была направленность на мыслительную способность акторов и их отношение к действию и взаимодействию. Все это по-
285

нималось с точки зрения процесса; существовало определенное нежелание рас- сматривать принуждение актора со стороны внутренних психологических состо- яний или факторов крупных структур.

Наиболее важная теория в символическом интеракционизме — теория Джорд- жа Герберта Мида. Существенно, что теория Мида придавала социальному миру первичный характер и приоритетное значение. Иначе говоря, сознание, разум, самость и т. д. возникают именно из социального мира. Важнейшей единицей ана- лиза в его социальной теории выступает действие. Это понятие включает четыре диалектически связанные стадии: импульс, ощущение, манипуляцию и потреб- ление. В социальном действии участвуют два или более чело'века, и основной ме- ханизм социального действия — жест. Хотя и низшие животные, и люди способны разговаривать с помощью жестов, только человек может сознательно использовать значение жестов. Характерная особенность людей состоит в том, что они способны порождать голосовые жесты, и это приводит к отличительной человеческой спо- собности создавать и использовать значащие символы. Значащие символы приво- дят к развитию языка и специфически человеческой способности к коммуникации, в полном смысле слова. Благодаря значащим символам возможно мышление, а так- же символическая интеракция.
Мид рассматривает множество ментальных процессов как часть более обшир- ного социального процесса, в том числе рефлексивный интеллект, сознание, мыс- ленные образы, значение и в целом разум. Человек обладает отличительной спо- собностью вести внутренние беседы с собой. Все умственные процессы, с точки зрения Мида, разместились скорее в социальном процессе, а не в мозгу.
Самость — это способность воспринимать себя как объект. Опять же самость воз- никает в рамках социального процесса. Общий механизм самости заключается в спо- собности людей ставить себя на место других, действовать, как действуют другие, и рассматривать себя с точки зрения других. Мид прослеживает развитие самости на стадиях ролевой и коллективной игр ребенка. Особенно важно на последнем этапе возникновение обобщенного другого. Способность видеть себя с точки зрения сооб- щества необходима для появления самости, а также деятельности организованных групп. Самость также имеет две фазы — /, которое является непредсказуемым твор- ческим аспектом самости и те, которое представляет собой организованный набор установок других, принимаемым актором. Социальный контроль проявляется в те, тогда как / предстает источником обновления в обществе.
Мид относительно немного говорит об обществе, которое понимает в наибо- лее общем виде как протекающие социальные процессы, предшествующие разу- му и самости. Миду во многом недостает макроуровневого понимания общества. Институты практически отождествляются с групповыми обычаями.
Символическому интеракционизму присущи следующие основные принципы.

1. 
   Человеческие существа, в отличие от низших животных, наделены мысли тельной способностью.
   
2. 
   Мыслительная способность формируется социальным взаимодействием.
   
3. 
   В социальной интеракции люди усваивают значения и символы, позволяю щие им осуществлять мыслительные способности, свойственные человеку.
   

286

4. 
   Значения и символы позволяют людям действовать и взаимодействовать характерным для человека образом.
   
5. 
   Люди способны модифицировать и изменять значения и символы, исполь зуемые ими в действии и взаимодействии, на основе своей интерпретации ситуации.
   
6. 
   Люди способны осуществлять эти модификации и изменения отчасти в силу способности взаимодействовать с собой, что позволяет им исследовать воз можные направления действия, оценивать их сравнительные преимущества и недостатки, а затем выбирать один из вариантов.
   
7. 
   Взаимосвязанные эпизоды действия и взаимодействия составляют группы и общества.
   

В контексте этих общих принципов мы стремились описать особенности твор- чества нескольких видных мыслителей в традиции символического интеракциониз- ма, в том числе Чарльза Хортона Кули, Герберта Блумера и, что особенно важно, Ирвинга Гофмана. Мы детально рассмотрели гофмановский драматургический ана- лиз социального «Я» и связанные с ним работы по ролевой дистанции, стигме и анализу фреймов. Мы также отметили, что посвященное фреймам творчество Гоф- мана развило тенденцию его ранних работ и продвинулось в направлении структу- ралистского анализа.
Мы описали некоторые основные направления в критике символического инте- ракционизма, равно как и три попытки придать ему более целостный и интеграль- ный характер: переосмысление подходов Мида и Блумера с интегральной точки зрения, попытку Страйкера разработать подход, удовлетворительно описывающий макроуровневые явления, и попытку Дензина переориентировать символический интеракционизм в направлении исследований культуры, постструктурализма и постмодернизма. Глава заканчивается рассмотрением одного из вариантов будуще- го состояния символического интеракционизма.