Судьба а. Яссави и философская основа его хикметов

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Познакомившись с личностью, судьбой поэта Ходжи Ахмета Яссави и его ролью в развитии культуры тюркских народов, рассмотрев философскую основу его хикметов и особенности его суфизма, тематическое многообразие и идейно-художественное своеобразие хикметов А.Яссави, историю переводов хикметов А.Ясссави на казахский и русский языки, проанализировав варианты переводов отдельных хикметов, выполненных Аделиной Адалис, Алексеем Брагиным, Нагимой Сагандыковой, Ауэзханом Кодаром, мы пришли к следующему заключению.
Основная идея хикметов — духовное постижение Абсолюта и слияние с ним в этом феноменальном мире. Для каждого времени — свое видение людей ушедших эпох. Для нас Ахмед Яссавси — прежде всего поэт, чьи стихи вошли в мировую сокровищницу культуры человечества.
Одухотворенная любовь к богу — основной лейтмотив, смысловой центр всей суфийской философии. Опираясь на исследования А.Жаксылыкова и А.Кодара, мы выявили три особенности суфизма А.Яссави. Первая особенность ясавиевского суфизма — народность, или обращение к тюрко-язычному населению. Из этого следует его вторая особенность — распространение на тюркском языке. Третьей особенностью ордена ясавийа было широкое использование музыки в своих радениях.
Мудрые хикметы в течение целого тысячелетия являлись прочной основой нашего национального миропонимания. «Диуани Хикмет»-поэтическое произведение, написанное на древнетюркском языке.
Исторические документы свидетельствуют, что «Хикметы» переписывались множество раз, редактировались, дополнялись. Хикметы отличаются великолепием ярких изобразительно-выразительных средств, литературно-художественных образов, безупречностью стиля, широким диапазоном философских мыслей и рассуждений, утонченной, изысканной дидактичностью психологических умозаключений.
Рассмотрев варианты перевода первого хикмета, мы пришли к следующему выводу.
Н.Сагандыкова дает довольно точный адекватный подстрочный перевод. Перевод Н.Ж.Сагандыковой полностью совпадает с казахским вариантом – сто строк (двадцать пять строф). переводе Н.Сагандыковой опора на стилистические доминанты, воссоздание в воображении поэтических образов эмоциональной, энергетически мощной поэзии Яссави позволяют переводчику осуществить связь между описываемыми событиями, сублимированными в психоэмоциональные ощущения лирического героя. На этом этапе можно говорить о переводчике, по выражению Жана-Клода Жемара, как о «диалогическом существе…». Чувствуется, что переводчица в процессе работы находится в постоянном внутреннем диалоге с автором. Поэтому кульминационные образы и ключевые мотивы наделены отчетливыми признаками парадигматической ассоциативности.
Перевод А.Кодара является вольным. Хикметы А.Яссави состоят из катренов, А.Кодар использует двустишия. Кроме того, его варинт значительно короче оригинала, он состоит из 16 двустиший и, соответственно, 32 строк. Казахский же вариант перевода насчитывает сто строк (двадцать пять строф). Понятно, что А. Кодар сократил какие строфы пропустил, пытаясь передать «дух» оригинала. А. Кодар использует четырехстопный анапест с мужской рифмой, что, возможно, не очень подходит медитативному ритму оригинала.
При анализе вариантов перевода 34 хикмета мы обратили внимание на следующие особенности. Все переводчики по-разному воспроизводят композицию этого хикмета. Во всех трех вариантах заметны существенные отличия. Казахский текст хикмета состоит из одиннадцати строф и сорока четырех строк, в то время как в переводе А. Брагина отсутствует деление на строфы, но строк гораздо больше – пятьдесят шесть. В переводе Н.Сагандыковой 34 хикмет состоит из четырнадцати строф и соответственно пятидесяти строк.
В переводе А.Брагина темперамент, ораторскую выразительность речи лирического героя отражают и параллельные конструкции, смысловые рефрены, усилительные повторы. Например: каждую строфу он заканчивает рефреном: «О мои друзья!», что соответствует казахскому варианту, в котором также каждая строфа заканчивается обращением «достар». В то время, как у Н.Сагандыковой строки разворачиваются в элегической, размеренной тональности, и этот рефрен почти отсутствует.
Как показал анализ этого хикмета, в каждом переводе есть и достоинства, и недостатки. А.Брагин переложил на русский язык тридцать четвертый хикмет А.Яссави пятистопным ямбом, большей частью сохранив композиционные особенности оригинала. В его варианте есть некоторые неточности, но все же его вариант перевода не устарел и сегодня и не уступает переводу Н.Сагандыковой. 
Переводы Аде6лины Адалис являются вольными. Она не воспроизводит и композиционные особенности оригинала. Аделина Адалис в своем переводе сохраняет этнокультурный компонент, некоторые реалии, связанные с исламом. В целом, ее переводы довольно интересны, и думаю, они особым образом повлияют на дальнейшие попытки перевода хикметов А.Яссави.
Мы надеемся, что переводы из А. Яссави, сделанные в двадцать первом веке, вселяют надежду, что процесс многовекторного подхода к воссозданию текста плеядой переводчиков, сочетающих национальный менталитет с маргинальными воззрениями на картину мира, поднимут творческую практику на более высокий качественный уровень. Когнитивные возможности, чувственно-ассоциативные факторы позволят переводчикам новой волны скорректировать собственное восприятие национального художественного текста, соединить их с познаниями, носящими объективный характер, творчески организовать единство познания и преобразования.
Ахмет Иасауи останется в памяти народной не только как выдающиеся проповедник, но и как замечательный глубоко народный тюркоязычный поэт. Его стихи вошли в мировую сокровищницу поэзии и до сих пор любимы и почитаемы. И мы надеемся, что его хикметы еще найдут своего талантливого переводчика.