Судьба а. Яссави и философская основа его хикметов

Нәпсі мені көп жүгіртті хаққа бақпай
Күндіз-түні бейғам жүрдім жасым ақпай
Нәпсім мен менмендікті отқа жақпай
Қайғы жұтып жер астына кірдім міне.
А.Жаксылыков отметил, что восхождение суфия по ступеням святости осуществляется в рамках многолетней практики, разделяемой обычно теоретиками на четыре основных этапа: шаригат (самообуздание), тарикат (познание), шарифат (мистицизм и интуиция), хақикат (просветление). В научной и популярной литературе по суфизму все эти этапы подробно описаны, прокомментированы. На осуществление поэтапного пути у адепта обычно уходила вся жизнь. А.Жаксылыков пишет: «Надо полагать, что не все суфии достигали предполагаемой искомой цепи-состояния “фана”и просветления. А.Яссави уделяет достаточно много внимания разьяснению особенностей и сущности каждого этапа, шаригата, тариката, шарифата, хакиката. Так он обращает внимание своего читателя на неизменную последовательность этих этапов, содержательно характеризует их (5, с67):
Тарихат жолдарының азабы көп
Шын ғашық болмайынша тәуекел көп
Дидарынды көре алмадым күн-түн ұйып
Көзімді ілмей дидарынды көрдім міне
/137.с.42/
Анализ хикметов, сделанный А.Жаксылыковым показал, что на содержательном уровне на примере собственной практики тема этапов пути освещается поэтом в поэмах № 39, 41, 51, 53, 56. А.Яссави был признанным учителем, шейхом, основателем суфийского ордена в Туркестана-Яссавия. Поэмы, отражающие собственный путь святого, в значительной мере – наставления практике. Духовно-психологический аспект этих поучений интересен эзотерической передачей сакральных формулировок, зикров, молитв, рецитации, вирдов, в основном вербально окаймляюших и предваряющих глубокие медитативно-мистиральные состояния. А.Жаксылыков пишет: «Для поэм А.Яссави характерна открытая передача целой гаммы и палитры деталей и элементов суфийской психотехники. Мастер не шифрует и не кодирует сакральные элементы своей психотехники, что нехарактерно, например, для многих других учителей суфизма. Двадцать пятый и двадцать шестой хикметы представляют собой сборники аятов из Корана, видимо, составленных в определенном порядке и предназначенных для рецитаций в ритме обработаных вирдов и зикров. К сожалению, в изданных в нашей республике книгах поэм А.Яссави данные хикметы не опубликованы в полном обьеме, тогда как двадцать пятый хикмет состоит 1095-1126 строк 26 из 1127-1154 строк. Между тем, фрагменты других зикров, приведенных в различных поэмах, дают материал для предположений о способах и порядке их рецитаций. Изучение и анализ практики различных суфийских школ показывает, что чтение зикров, многодневная их рецитация, по мнению самих суфиев, является основным условием для вхождения в требуемое состояние “хал”. Они в системе духовно-эстетической практики суфизма играют роль своебразного семантического ключа для актуализации экстатических состояний» (5, с78). Поэт довольно-таки прозрачно намекает об этом в своих строках.
Құл қожа Ахмет хақ сөзін сөйлеп өтті.
А.Жаксылыков отмечает, что поэмы Ахмеда Яссави, видимо, предназначались для устных рецитаций, более того, известно, что они исполнялись в форме религиозных песен. Следовательно, куплеты автобиографического плана композиционно выполняли роль обрамления тех коранических цитат и аятов, которые были собраны в зикры в двадцать пятом и двадцать шестом хикметах. Такая композиционная организация всей книги свидетельствует о достаточно сложной и продуманной повествовательной форме, которую можно определить как повествование внутри повествования. Другой вывод, который следует из этого – по общему характеру практики и психотехники орден яссавия, видимо, относился к суфийским школам «громкого зикра», в отличие, например, от поздней бухарской школы «тихого зикра» хуфия. А.Жаксылыков пишет: «Некоторые поэмы А. Яссави, раскрывая различные стороны многотрудного пути святого, информация о его духовном становлении, вместе с тем затрагивают сугубо мистические темы и мотивы сообщают о тех или иных видениях и откровениях, которые посетили подвижника. Все это должно убедить читателя в том, что святой достигал высших и искомых состояний сознания, к которым стремился, а именно «хал» и «фана»: