Традиция — текст — фольклор

вие — акт творения или добывания — присутствие. Символически это 
может быть выражено следующей формулой в терминах наших предика-
тов: 
 oper ten. 
В наиболее архаических формах мифа взаимоотношения между каж-
дым из этих_с:емантических блоков сводятся к простой конъюнкции: 
 & 
oper & ten. 
Например, в фольклоре австралийских аборигенов женщины-близнецы 
осуществляют акты творения не в силу заранее продуманного намерения 
(«этого нет, следовательно, это надо создать»), а как бы мимоходом. 
Однако в связи с превращением слабоорганизованной последователь-
ности эпизодов в сюжетное построение возникает осмысление первона-
чального отсутствия как стимула творения и возникает импликативная 
конструкция: 
→ oper → ten, 
или в модальной форме: «Если ten, то надо oper, чтобы было ten». 
Именно импликативная форма и дала начало всем специфическим осо-
бенностям синтагматики волшебной сказки. В какой-то форме построение 
→ oper → ten сохранилось в чистом виде и в сказке — имеются в виду 
сюжеты о поисках диковинок, о возвращении потерянных волшебных 
предметов и т. п. Однако в сюжетах, ориентированных на судьбу героя (как 
деятеля или жертвы), эта формула заменяется другой или входит в нее 
как часть. 
Если рассмотреть теперь архаические истории об «отверженном ге-
рое», то мы увидим, что они имеют ту же троичную структуру, что и мифы 
о творении, с той разницей, что вместо исходной недостачи и финального 
обладания здесь выступают исходное отрицательное состояние героя и 
конечное — положительное. Символически можно представить это так: 
min oper plus, где oper скрывает за собой разно- 
53 

---

образные ритуальные и иные действия героя по ликвидации отверженно-
сти. И здесь появляется импликативная форма: min → oper → plus, хотя 
она и не столь обязательна, как для историй о творении, поскольку в отли-
чие от последних акцент здесь не на этиологизме, для которого естествен-
но объяснение, импликация, а на индивидуальной судьбе героя. 
При склеивании историй о добывании культурных благ и индивидуаль-
ных повествований, объединяемых фигурой культурного героя (который 
часто в начале мифа может выступать и как герой, «не подающий на-
дежд»), возникают следующие зависимости между ten, с одной стороны, и 
plus (min) — с другой: 
& min → oper → ten & plus, 
или в целиком имплицированной форме: 
→min → oper → ten → plus. 
При окончательном формировании жанра волшебной сказки решающая 
роль принадлежит распространению импликативной структуры не только 
на весь сюжет в целом, но и на индивидуальный предикат в особенности. 
Выявленные ранее правила поведения героя — суть не что иное, как на-
бор импликаций, продвигающих действие в определенном направлении к 
конечной цели. Если в архаических формах фольклора они в актуальном 
виде присутствовали в социальной и ритуальной жизни (необходимость 
выполнения табу, знание правил классификаторского брака и пр.), то в ус-
ловной форме волшебной сказки, уже отделенной от этнографической ре-
альности, эти правила превращаются, во-первых, в чисто формальные, а 
во-вторых, эксплицируются в тексте. 
Действие героя становится не просто проявлением его хитрости или бо-
гатырской силы, но реализуется в виде своеобразного двухтактного цикла: 
герой получает возможность успешно совершать свои действия (oper
2
) 
только после выполнения определенных правил (oper
1
,). Так возникает 
предварительное испытание, которое функционально является наиболее 
существенным специфическим признаком структуры волшебной сказки. 
Далее меняется характер исходных отрицательных состояний, приво-
дящих героя к необходимости действия. Эти состояния продолжают вклю-
чать некоторую исходную недостачу или отверженное состояние героя, 
однако появляется (как ма- 
54 

---

нифестация все той же импликативной модели) мотив, объясняющий эту 
недостачу или отверженное состояние как результат нарушения запрета, 
враждебных действий сил, чуждых герою, и т. п. Импликативная модель, 
далее, обнаруживается и в блоке «борьба героя с антагонистом»: даже 
при наличии волшебного средства или оружия герой может победить про-
тивника лишь в результате выполнения определенных условий. Наконец, 
она действует и в финальной части, где наблюдается не только восста-
новление исходной недостачи или ликвидация отверженного состояния, но 
и приобретение дополнительной сказочной ценности — тоже как результат 
определенных действий, обусловленных структурой сюжета. 
Таким образом, импликативную семантическую схему сказки можно 
представить в следующем виде: 
→ 
 ∨ min → oper
1
 → ten → oper
2
 → ten → plus, 
где oper обозначает отрицательную (с точки зрения героя) работу, которую 
персонаж из чужого мира производит над своим. 
Мы видим, что эта схема совпадает с ранее полученной функциональ-
ной синтагматической схемой: 
Ē  … ελ … EL … E'L', 
где каждая пара функций фактически является импликацией. 
Отметим еще одно обстоятельство. В мифах об «отверженном герое» 
этический момент выступает довольно слабо. Поэтому мы и представили 
«отверженное состояние» героя как min (т. е. просто некоторое отрица-
тельное состояние для героя), а его ликвидацию как plus (т. е. положи-
тельное состояние). В классической русской волшебной сказке различают-
ся два вида проявления со стороны героя — добро и зло. По отношению к 
своим антагонистам герой в конце сказки может как проявлять милость, 
так и наказывать их (хотя сказка, кажется, предпочитает милосердного ге-
роя), однако от героя требуется доброта по отношению к зверям, стари-
кам, старушкам и т. д. Это образует следующую импликацию, включенную 
нами в правила поведения в предварительном испытании: bon → plus. 
Импликативная семантическая схема сюжета сказки раскрывается в 
плане взаимодействия между членами оппозиций, образуя семантическую 
раму сказки (см. табл. 4); второй ход с дополнительным ущербом не вклю-
чен в схему. 
55 

---

Ē
ε
λ 
_____ 
____ 
OPER 
MIN 
∨ TEN
OPER
1
TEN
λ 
↑ 
→
Чужое mov свое 
(Змей вторгается в 
наше царство) 
Свое mov чужое 
(дети оказываются 
в лесу; падчерицу 
увозят к Морозке) 
Чужое trans свое 
(в семью приходит 
мачеха; Змей ста-
новится любовни-
ком матери) 
Свое trans чужое 
(сестра 
ведьма; 
мать-людоедка; 
инцестуальный 
отец/брат) 
чужое dom свое
(вредитель причи-
няет зло герою, 
жертве) 
высокое trans низ-
кое 
(красавица-
дочь 
надевает 
свиной кожух) 
высокое dom низ-
кое (старшие бра-
тья 
издеваются 
над 
Иванушкой-
дурачком) 
TEN объект 
(«не хватает дико-
винок»)