Традиция — текст — фольклор
Download 1.46 Mb. Pdf ko'rish
|
strukturavolshebnoyskazki
|
С. Фотино и С. Маркус в статье «Грамматика сказки» исследуют пове-
ствовательную структуру румынских сказок. Для исследования авторы ис- пользуют не собственно нарративные элементы, а механизм построенных на их основе порождающих грамматик в смысле Хомского и бесконечного продолжения сказочных текстов. В статье приводится анализ сказок раз- личных типов: волшебной сказки, быто- 207 вой сказки, анекдота. Конечная цель работы — «наметить возможность для примирения принципа полисемии художественного текста с требова- ниями научного анализа этого текста» [Фотино, Маркус 1985, с. 275]. Предлагается порождающий механизм для некоторых румынских сказок, а также построение бесконечного продолжения этих сказок, которое могло бы прояснить их структуру. «Порождающая грамматика <...> реализует бесконечное продление текста, которое подтверждает данное прочтение сказки. <...> Каждой сказке приписывается множество грамматик — факт, который мы попытаемся иллюстрировать анализом соответствующих при- меров» [Фотино, Маркус 1985, с. 276]. Первым этапом анализа является описание сказки в виде последова- тельности сегментов-событий (для каждого текста своих). С помощью операций семантического приравнивания, сокращения и объединения сег- менты-события преобразуются в нарративные сегменты. Последние описывают повествование в достаточно общем виде, что позволяет выяс- нить строение сказки и обнаружить явления повторяемости, симметрии и т.п. Выделенные единицы представляют собой достаточно высокую сте- пень абстракции и во многом зависят от типа прочтения, принятого чита- телем. В качестве примера рассмотрим анализ одного из вариантов сказки «Золушка», в котором после свадьбы падчерицы и царского сына наличе- ствует продолжение, состоящее из попытки ложной героини выдать себя за жену принца, последующего узнавания и восстановления брака. В этой сказке авторы выделяют следующие нарративные сегменты: состояние неблагополучия, приготовление к узнаванию, узнавание и состояние бла- гополучия. Отметим еще раз, что принятое авторами деление сказок на нарративные единицы — не самоцель, а всего лишь средство; при срав- нении различных сказок сравниваются не они, а механизмы, порождающие сказку. Как уже говорилось выше, для каждой сказки можно построить несколь- ко грамматик, порождающих ее, причем гипотетические продолжения сказ- ки будут отличаться для каждой грамматики в зависимости от того, какое видение структуры сказки лежит в ее основе. Рассмотрим порождение сказки «Золушка» и соответственно различные варианты прочтения ее смысла. На описанном выше уровне абстракции рассматриваемый вариант 208 сказки предстает, по мнению авторов, в виде двойного повторения сле- дующей последовательности: состояние неблагополучия — приготовление к узнаванию — узнавание — состояние благополучия. Для этого варианта авторы предлагают две порождающие грамматики, первая из которых до- пускает любое количество повторений данной последовательности, а вто- рая предполагает, что первое (и каждое нечетное) вхождение последова- тельности обозначает временный характер достигнутого благополучия, а второе (и каждое четное) — установление окончательного благополучия. Очевидно, что подобное прочтение предполагает более сложное строение сказки. Этот факт естественным образом отражается и на сложности по- рождающей грамматики. Вообще, «ограничения по симметрии <...> опре- деляют возрастание сложности порождающего механизма данного текста» [Фо-тино, Маркус 1985, с. 310]. По мнению авторов статьи, «порождающая типология обеспечивает не только единый и, по существу, глобальный способ сравнительной оценки структуры народных повествований», но помогает в то же время понять глубокую связь между тенденциями к симметрии и к повторениям — «этим двум основам любого народного нарратива <...> По контрасту с очевидно- стью, по контрасту с общепринятой интуицией, которая стремится урав- нять эти два типа тенденций, данная работа доказывает, что тенденции к симметрии приводят к усложнению структуры порождающих механизмов, отражающих тенденции к повторению. Значительную роль играют здесь числа с символическим значением, как, например, число 3; такие числа увеличивают синтаксическую симметрию семантических признаков, что приводит иногда к усложнению порождающих механизмов» [Фотино, Мар- кус 1985, с. 313]. Недостаток этой интересной попытки создать чисто формальный крите- рий для анализа сказок, как указывают и сами авторы, состоит в том, что на начальном этапе такого анализа, а именно при выделении сегментов- событий и дальнейшем их отождествлении, уровень субъективности дос- таточно высок, и это не позволяет с уверенностью пользоваться данным критерием или создать надежную классификацию по указанному признаку. В рассмотренных выше работах авторы идут от синтагматического ана- лиза к парадигматическому и семантическому, 209 сначала тем или иным способом выделяя единицы для анализа текста, а затем изучая законы, по которым эти единицы группируются, а также про- читываемый при помощи этих законов смысл сказки. Б. Холбек в своей монографии «Интерпретация волшебной сказки» пытается, напротив, изу- чить влияние парадигматических законов строения русской волшебной сказки на последовательность сказочных действий [Holbek 1987]. Он при- меняет в своем исследовании, вслед за Мелетинским и его коллегами [Мелетинский, Неклюдов, Новик, Сегал 1969; Мелетинский, Неклюдов, Но- вик, Сегал 1971; Новик 1975; Мелетинский 1969; см. также наст, изд.], принцип семантических оппозиций, основанный на использовании трех ба- зовых оппозиций: низкий — высокий (по социальному положению), муж- Download 1.46 Mb. Do'stlaringiz bilan baham: 
|