Монография Москва  2012 удк

Расширительное толкование рассматриваемого принципа ведет к искажению сущности права и юридического регулирования в правовом государстве, порождает ошибочные представления о существе и границах допустимой правомерной деятельности участников правоотношений. Требования законности ориентированы на решение проблемы, возникающей в связи с утратой отдельными законами целесообразности, на устранение противоречия между законом и целесообразностью. Это – требование адекватности правовых норм.
Следует подчеркнуть, что далеко не все случаи отступления от требований закона в правотворческой и правоприменительной деятельности объясняются неправильными, ошибочными представлениями о целесообразности принятия правовых актов, совершения действий или не совершения их вопреки этим требованиям. Другими словами, нарушения закона допускаются вследствие ошибочных представлений нарушителя, что он совершает правонарушение в интересах государства, общества, народа.
Значительно чаще требования закона попираются вне какой-либо связи с соображениями целесообразности, с целью удовлетворения групповых и личных интересов, в том числе и тогда, когда для нарушителей законности очевидно несоответствие этих интересов потребностям общественного развития, интересам общества.
Крайний радикализм, стремление максимально быстро получить желательные для них политические, экономические, юридические результаты, бывает, преобладают над интересами соблюдения принципов конституционной законности у представителей всех структур власти, работников науки, представителей средств массовой информации. Принятие решений на основе так называемой целесообразности вопреки требованиям законности создает лишь видимость разрешения проблем, загоняет их «вглубь», причиняет вред обществу. Общеизвестны печальные результаты поспешного проведения экономических реформ. Целесообразность, точнее то, что представлялось в те или иные исторические периоды правителям страны целесообразным, нередко ставилась превыше законности и во времена культа личности, и застоя, и перестройки. Сиюминутная целесообразность, вопреки Конституции СССР и Конституции РСФСР, определила судьбу Крыма и других Российских территорий.
Торопливая псевдоцелесообразность побуждает правотворческие органы всех уровней принимать законодательные акты, не соответствующие действующему законодательству. Однако и у нас, и во всем мире принято, что законы должны соответствовать Конституции государства, а не Конституция законам. Неконституционность закона, то есть его несоответствие Конституции, лишает его юридической силы. Вопрос о неконституционности федеральных законов решается Конституционным судом Российской Федерации.
Принцип верховенства Конституции Российской Федерации над федеральными законами и последствия их конституционности должны быть закреплены непосредственно в Конституции Российской Федерации. Соблазн поступать «целесообразно», вопреки закону, нарушать законы, ссылаясь на конкретные обстоятельства, постоянно возникает перед политиками, государственными деятелями, должностными лицами, хозяйственными руководителями и даже простыми гражданами. Особую актуальность приобретает проблема соотношения законности и целесообразности в чрезвычайных ситуациях, на переломных этапах общественной жизни.
Даже в таких условиях должен быть признан приоритет законности над целесообразностью. Пока закон не отменен, он подлежит исполнению. Государство не может отнести к компетенции участников правоотношений обсуждение и принятие решения о том, целесообразно или нецелесообразно исполнять в какой-либо ситуации предписания закона. Их право – не нарушать закон, а ставить перед соответствующими органами вопрос об отмене или изменении закона, который, по их мнению, не соответствует общественным потребностям.
Однако застой в правовом регулировании общественных отношений может приобретать такой характер, когда устаревшие, но не измененные законодателем законы, превращаются в тормоз социального развития. И об этом наглядно свидетельствует недавняя отечественная история. На таком этапе речь уже идет не о соотношении законности и целесообразности, а о непримиримом противоречии между устаревшим законодательством и общественными потребностями развития. Это противоречие, не разрешаемое «сверху», в законодательном порядке, начинают разрешать «снизу», путем неисполнения, обхода устаревших норм.
В таких случаях, по существу, нет нарушений законности, так как неисполнением одного ее требования обеспечивается исполнение другого. Отступление от закона может быть признано целесообразным только в условиях крайней необходимости.
Преобладание политической целесообразности над законностью особенно отчетливо наблюдается в периоды революционных преобразований общества, смены социально-политического строя. Политика преобладает над качественно реформируемым правом, законодатель «не успевает» воплощать в правовой форме политические решения, на первый план выдвигаются нормативные акты исполнительной власти. Это объясняется, прежде всего, тем, что они «лучше» и «легче» проводят в жизнь государственные политические решения, чем законы, проекты которых долго и тщательно обсуждаются представителями разных политических направлений, принятие которых требует определенного консенсуса.
Примат политической целесообразности по отношению к устаревшим законам автоматически распространяется на вновь принятые законы в связи с развивающимся процессом «законодательного нигилизма». Последний способствует развитию «регионального нигилизма» – пренебрежительного отношения региональных властей к федеральным правовым актам, предпочтению законности региональной политической целесообразности.
Бюрократический правовой нигилизм выражается в двух формах: 1) в стремлении подменить законы актами исполнительной власти; 2) в неисполнении во имя целесообразности любых правовых актов. Такая бюрократическая целесообразность приобретает в настоящий период наиболее злокачественные формы. Все эти виды «верхушечного», властного нигилизма питают правовой нигилизм масс, который имеет глубокие исторические корни, подогревается противопоставлением прав и обязанностей, права и закона безответственными заявлениями теоретиков, выступлениями средств массовой информации, усиливается в связи с безнаказанностью правонарушителей, особенно привилегированных.
Государственный (властный) правовой нигилизм и соответствующие ему виды политической целесообразности (бюрократический, региональный) тесно переплетаются. Точнее, государственный нигилизм и есть нигилизм бюрократический, который подразделяется на федеральный, региональный и местный. Среди них можно выделить ведомственный нигилизм. Все это – виды политического нигилизма, который отличается от обыденного нигилизма масс.
Подлинная политическая целесообразность не может противостоять законности, праву, так как право и законность в демократическом обществе всегда должны быть и «политически целесообразными» Это – важнейший аспект соотношения политики, права, законности.
По существу, понятия законности и целесообразности совпадают. Целесообразны требования законности, целесообразны соответствующие этим требованиям законы и подзаконные акты, нормы права. Исполнение требований законности способствует целесообразности функционирования общества и государства, их правовой системы. Любые попытки противопоставить требованиям законности соображения и побуждения, представляющиеся более целесообразными, чем предписания права, антисоциальны, антигосударственны, незаконны и по своей сути нецелесообразны.
Исключением является период революционной смены общественного и государственного строя, когда изменяется правовая система. Но и в течение всего этого периода законность противостоит анархии, способствует преемственности в развитии общества, государства и права, целесообразности функционирования новых институтов.
Целью функционирования общества и государства, правовой системы является прогрессивное, отвечающее интересам народа развитие общества. Законность способствует такому развитию, является совершенно необходимым его условием, обязательной предпосылкой прогрессивного развития. Более того, ни одно государство не может не только развиваться, но и существовать без законности, соответствующей уровню его развития. Общество догосударственное развивалось на основе требований соблюдения его субъектами социальных норм. Совокупность этих требований была предшественником, прообразом законности.
Проблема соотношения законности и целесообразности возникает, как правило, в условиях военного времени и иного чрезвычайного положения. Причем, понимается она обычно как вызываемое необходимостью отступление от требований законов, их вынужденное неисполнение. В связи с этим возникает еще один аспект данной проблемы – соотношение законности и крайней необходимости.
При толковании в литературе принципа «разрешено все, что не запрещено законом» обычно распространяют его только на поведение граждан. В то же время целесообразность может быть поставлена и «выше законности», когда соблюдение требований законности представляет угрозу обществу. Но тогда, согласно закону, это не целесообразность, а крайняя необходимость, то есть, нет нарушения законности ни по существу, ни по форме. Таким образом, целесообразность не может противопоставляться законности, стоять над ней, а сам провозглашенный принцип – это политический лозунг, не более, призывающий к быстрым социально-экономическим изменениям уже на этапе несформированности новой системы права.