Птичка певчая

Кушадасы, 25 ноября.
Ещё в Измире, перед тем как ехать в Кушадасы, я без конца
радовалась и говорила сама себе: «Кушадасы!.. Это так похоже на моё
имя!..
[99]
Там я обрету душевный покои и счастье, которое ищу уже
столько времени».
Предчувствие не обмануло меня. Я полюбила Кушадасы. И не за
то, что это красивое местечко. Нет, Кушадасы не оказался, как я
мечтала, экзотическим островом, где мы с Мунисэ, этим рыжим
попугаем, будем жить мирно и одиноко, как Робинзон Крузо, не
думайте, что мне здесь очень спокойно! Вовсе нет. Напротив, работать
приходится больше, чем где бы то ни было. Так почему же? —
спросите вы. Ответ немного смешной. Но что поделаешь, если это
правда! Я люблю Кушадасы как раз за его неблагоустроенность и
непривлекательность. Мне кажется, что природа, желая причинить
человеку тайные душевные страдания, создала не только красивые
лица, но также и красивые города, красивые моря…
Когда я месяц тому назад приехала в этот город и явилась в школу,
старшая учительница, женщина лет пятидесяти, посадила меня перед
собой и сказала:
— Дочь моя, в течение трёх месяцев я потеряла двоих сыновей,
отдала их чёрной земле. Это были такие крепкие ребята!.. Глаза мои не
смотрят на этот мир. Тебя прислали к нам на должность второй
учительницы. Ты молода и, по-моему, образованна. Передаю школу
тебе. Руководи ею как знаешь. У нас есть ещё две учительницы, две
старухи… От них толку мало.
Я обещала работать, не жалея сил, и сдержала слово.
Вчера старшая учительница сказала мне:
— Феридэ-ханым, дочь моя, не знаю, как тебя благодарить. Ты
трудишься в десять раз больше, чем обещала. За месяц наша школа
преобразилась! Детей просто не узнаешь, расцвели, словно бутоны. Да
наградит тебя аллах. Все тебя полюбили, начиная от малышей и кончая
сослуживцами. Я и то иногда забываю своё горе и начинаю смеяться
вместе с тобой.

---

Бедная женщина очень довольна и думает, что я работаю только
потому, что ей этого хочется. Трудиться, отдавать себя целиком другим
— как это чудесно! Чалыкушу стала совсем прежней Чалыкушу. Не
осталось ни тягостной усталости, ни бунтарских протестов. Всё
прошло, как быстрое облако, затянувшее на минуту яркое солнце.
Мне уже не страшно, когда я думаю, что всю жизнь придётся
принести в жертву ради счастья чужих детей. Я отдала своим
ученикам всю любовь, которая предназначалась тому, кого убили в
моём сердце однажды осенним вечером, два года назад.

---